На холодном расчёте построена
Моя доброжелательность внешняя.
Как Германия, личность раздвоена,
Если надо – пущу в дело клешни я.
Обо мне сочинять можно повести,
Интересная тема писателям,
При полнейшем отсутствии совести,
Удивительнейше обаятелен.
Мои друзья и близкие
И не предполагают,
Каким для них являюсь я врагом,
Какие думы низкие
В фантазиях витают,
Святого для меня нет ничего!
Расплываются лица в умилие,
Только лишь загляну в чьи-то двери я,
Об обмане забыв и насилии,
Словно розы цветут от доверия.
Называют по имени-отчеству,
В разговоре и в действиях – лапочки.
Эх, узнали б они, как мне хочется
Увидать их в гробах, в белых тапочках!
Даю, когда попросят, в долг,
Помногу, без расписки,
До лучших дней, от жадности дрожа.
Что мой товарищ – брянский волк,
Большой секрет для близких,
Такая я двуличная ханжа!
Мои мысли не ведая вредные,
Что в душе с кирпичом я, с топориком,
Сообщают мне коды секретные
И ключи оставляют под ковриком.
Вот наивность сермяжная, сытая!
Где ты бродишь мышление здравое?
Ведь могу газ оставить открытым я,
Начинить макароны отравою.
А иногда решаются,
Куда-то если надо,
На вечер оставлять со мной детей,
И ведь не догадаются,
Что я себя де Садом
Считал в воображенье, с детских дней!
Даже крепко поддав, безобразия
Не чиню при народе, до случая,
Раздевая прохожих в фантазиях,
Пассатижами девочек мучая.
Я с пелёнок таким подлым гадом был,
Алчным, желчным, жестоким и низменным,
Власть имущим упечь меня надо бы
Превентивно давно на пожизненный.
Меня, скажу вам прямо я,
Исправит лишь могила,
Афёр хочу, насилий, крови, краж!
Но мнение упрямое,
Что добрый я и милый,
Укоренилось в людях и - шабаш!
Часто, пренебрегая последствием,
Первым встречным, с учтивой галантностью,
Скрипя сердцем, советом и действием
Помогаю справляться с опасностью.
Ведь в душе я паскуда без отчества,
Обожаю других неурядицы,
Но не тем занимаюсь, чем хочется,
Ну и не вылезаю из задницы.
Так почему же, черт возьми,
Сжимая горло песне,
Свой гонор не решаюсь показать?
Да опасаюсь, что с людьми
Самим собой быть если,
Всё уваженье можно растерять!
Так это всё ЛГ. Как там у Шаова:
Мой лирический герой – он не лиричен,
Он циничен, мой лирический герой,
Он порочен, не приручен, ироничен,
Я-то добрый сам, а он чего-то злой.
Я хороший, тихий, славный, неприметный,
А он шумный, он гуляка и нахал,
И всё время кроет лексикой абсцентной,
Я и слов таких-то сроду не слыхал.