Стальные пальцы, руки в якорях,
И день, и ночь нелёгкая работа.
Морские волки рыскают в морях,
Как и степные рыщут по болотам.
Те и другие ведают давно
И кровь, и смерть, и скользкую удачу.
Ветра и холод их терзают, но
Те и другие выжили, а значит:
Не намаешься - не прокормишься,
И до старости не доживешь.
Только ждешь, никуда не торопишься,
Лишь поживу учуяв, нажмёшь.
Дом и крыша, постель и основа,
Этим - море, а тем - леса.
Да и кормят и поят вдоволь,
Этих - ноги, а тех - паруса.
На стороже́, дрейфуя до темна,
Узрев добычу между берегами,
Часами гнать, а уж потом, догнав,
Рвануть аорту желтыми клыками.
На абордаже, встретившись - нож в нож,
Когда чужая жизнь с твоей на грани…
Остался жив и невредим, ну что ж, -
Луженой ромом, глоткою, затянешь:
Не осклабишься - не навоешься,
Радость боя вряд ли поймёшь,
Ясным, звездным небом укроешься
И, глядишь, ещё поживешь.
Дом и кресло, постель и крыша,
Этим - море, а тем - леса.
И хранят, чтоб чего не вышло, -
Этих - ноги, а тех - паруса.
Лесные дебри и девятый вал
Отрыв и смелость чувствуют так тонко.
И могут лишь они, как дважды два,
В чудного зверя превратить волчонка.
Хоть человек и лучший из зверей,
Но только в этом так не много толку…
И чтобы стать честнее и добрей,
Ему неплохо побрататься с волком.
Но всю жизнь режут, без остановки,
Морду ветры, а брызги лицо.
На флажки кто, а кто на веревку,
Всё ж нарвется, в конце концов.
Одряхлев, не несут и не тянут,
Этих - ноги, а тех - паруса.
И последним приютом станут,
Этим - море, а тем - леса.