Глаза колодезной воды
уже полны, уже кромешность,
уже разомкнутость звезды
напоминают мне, что внешность
твоя потеряна во мне —
сплошная ночь, туман, размытость,
я мог бы выпить или выпасть,
второе точно по вине
своей: не думать и не выть
куда заманчивей, чем быть,
существовать, носить усталость
в душе, а что еще осталось —
тупая боль, унылый вид,
нет языка, есть алфавит,
где даже «л», как оказалось,
не удержалась и язвит.