Блокада_(Анатолий Болгов/Юрий Катасонов)

Кровью забрызганы тромбы сугробные, улицы в битом стекле.
Жёлтое солнце, что драник попробовать, дразнит мечтой о тепле.
Корочки хлеба, чуть легче воробушка, голодом в думах парят,
Дни метрономные жаждой утробною бьют по вискам января.

Птицы небесные, ангелы Божии, дети блокадных годин,
Много из вас и до года не дожили у материнской груди.
Даже беда, исстрадавшись на пажити, видя мучение вдов,
Слала хлеба на застолья миражные для изнывающих ртов.

Как это выдержать, как это вынести. Боже, спаси и прости.
Дай молока от созвездия Вымени, дай им зерна из горсти.
Только судьбу на соломинку выменяв, ладил молитвой кресты
В общей могиле без отчества с именем, штабелем к штабелю встык.

Горюшке-горю у насыпи траура красный цветок положи,
Тихо постой и смертельная аура ляжет слезами на жизнь.
Хлебную кроху с кусочками сахара дождик и птицы склюют.
Плачет природа, вздыхает и ахает, рвётся подранком в уют.

Много ли в скорби дорогами пройдено, главная та, что по льду
Ладожской дратвой держалась за Родину и подвозила еду.
Сколько из прошлого предано, продано, кануло искрой в беде
Только за то, чтоб дышала свободами новая глупость идей.

Что нам, потомкам, с попкорном и спайсами, с наглой улыбкой O′kay.
Нам бы наквеститься в небе над Спасами, шлындая в Божьей реке,
Виски б лакать с иноземными квасами, чуя во чреве огни.
Мысли без памяти станут гримасами. Боже, спаси, сохрани!