Солнце катится, как арба
По вершине Тепе-Оба.
Это город внизу – он мой!
Я вхожу в него, как домой.
Здесь родился мой дед-колдун.
Здесь с природой он был в ладу.
По Дурантовой балке вниз –
ах, какой предо мной эскиз!
Море скифской серьгой горит,
Черепица нежна на вид,
и на ощупь шершав песок…
Как шумит надо мной лесок!
А на рейде грустят суда.
Я из детства забрёл сюда.
Где военные корабли?
Выхожу на тропу… любви.
Надоело в тени стоять!
Надоел алфавит без «ять»!
Не приму алфавит без «ё»…
Дальше – степь… Это всё моё.
Перепаханная войной
(да, пожалуй, и не одной),
степь бугрится, желтеет, спит.
И уныла, порой, на вид.
Словно губка, впитав века,
прихорашиваясь слегка,
перед засухой степь мила.
Скифской крови она влила
предостаточно в весь мой род
и теперь отдыхает… Вот!
И, как преданная раба,
Оттеняет Тепе-Оба.