День обещал быть праздничным и ясным.
Надела бусы - яхонты играют.
Но вздох твой… вздох… и посмотрел невзрачно:
Взгляд неживой, и сердце страх сжимает.
И всё померкло… навалилось солнце
На плечи неподъёмным сонным грузом.
Всё небольное стало новой болью,
И птичий гомон - поминальной грустью.
За стол присела, квас шипуч, прозрачен,
Букетик в плошке - горочкою яблок…
Кабы не так, кабы совсем иначе,
И не от горьких слов твоих осадок..
Глаз не поднять - тоска-а-а-а и отчужденье,
Мокр подоконник - мякоть жёлтой сливы,
Луч сквозь листву тонюсеньким гореньем,
На банке с квасом ярким переливом.
Как далеки мы в суете кромешной!
А за плечами б груз - не сожаленьем.
Я помню, улыбался нежно-нежно
И всё шептал слова любви блаженно.
Не вынуть камень - распалил он душу,
А искры, искры - сыпом к половицам,
И безутешье … - не осветит лица,
Но я сильна, и в этой боли сдюжу.
Негромкий свист и ветра дуновенье,
Окно открылось… дух поспевших яблок.
Привстала… тяжело… сварю варенье
Из груш, из слив да из своих догадок.
Платок слетел… и бус задела низку,
И бусины скатились к половицам.
Собрал… горят… и засветились лица,
И губы…
Обожги, ведь я так близко…