С детством мне, никогда не проститься.
Через годы доносится звон.
Бьёт в подойник струя, молока запах снится, -
С кружкой жду у калитки в загон.
А восход, через дымку жар-птицей.
Время сказок ещё не прошло.
Открываю глаза, я давно за границей,
Что же Родина, произошло?
А на холмах Калифорнии, Боже мой, такие маки!
И мы, и маки, одиночеством похожие.
Они в пустыне, мы на чужбине, они одни, мы одиноки.
И мы сродни им, но мы здесь совсем чужие.
Там где Родина-мама, там слёзно душе,
Здесь на сердце той жизни, страницы.
Позови, мама нас, нам и «рай в шалаше».
А в Лос-Анджелесе, я за границей.
За двумя океанами, за десятком морей, -
Слышу я, журавли вереницей.
Улетают на юг, там, где осень теплей.
Почему, мама, я за границей?
А на холмах Калифорнии, Боже мой, такие маки!
И мы, и маки, одиночеством похожие.
Они в пустыне, мы на чужбине, они одни, мы одиноки.
И мы сродни им, но мы здесь совсем чужие.
Непривычны ветра, этот зной-пелена.
Маки что, их ласкает, их лето.
Ну, а мне – я бывает сижу у окна.
Звёзды тают, но нет мне ответа.
Мне б пройтись, под родным поднебесьем.
Надышаться зарницей рассвета.
Там туманы, прохлада, там дожди над Полесьем,
Там и Родина, без ответа.
А на холмах Калифорнии, Боже мой, такие маки!
И мы, и маки одиночеством похожие.
Они на пустоши, мы на чужбине, а ностальгия – сны жестоки.
А мы и здесь, и мы на Родине чужие.
А на холмах Калифорнии, Боже мой, такие маки.
Мы эмигранты, мы на маки так похожие!
Они на пустоши, мы на чужбине, а ностальгия – сны жестоки.
А мы и здесь, и мы на Родине чужие.
А мы и здесь, и мы на Родине чужие.
1 ноября 2016 год.