Ночь рисовала черных лебедей,
Макая в краску золотые кисти.
Роняла осень, словно капли листья,
На серую усталость площадей.
Ночные, фиолетовые тени
Из приоткрытого под крышею окна
Их видеть лишь могла одна луна,
В своем, не понятом, ни кем уединении…
Там был мольберт, там жил художник, друг,
И тени те с картин его слетали…
И исчезали в поднебесной дали,
Оставив холст, как память вечных мук.
Я приходил, гитара и тетрадь…
Он кистью штрих, а я тревожил струны.
И мы творили в тишине подлунной.
То, что хотели сердцем рассказать…
Там был мольберт, там жил художник, друг,
И тени те с картин его слетали…
И исчезали в поднебесной дали,
Оставив холст, как память вечных мук.
Его давно уж нет, но на моей стене
Портрет, с чуть наклоненной головой,
Та незнакомка вдруг споёт со мной,
Под той же фиолетовой луной,
Что не допели с ним, топя печаль в вине…
Ночь рисовала черных лебедей…
Свидетельство о публикации №209931 от 21 ноября 2015 года