В ночи звучало пенье тихое без слов.
Напев тоски безмерной и печали.
Унылой музыкой туманных ночных снов.
Любви ушедшей жалобы звучали.
Была в той песне жалость лишь к самой себе.
В ней силы не было выйти наружу.
Не прозвучало просьб любви к своей судьбе.
Лишь сердца боль, закованного в стужу.
Разнообразен был печальной песни звук.
Рыдания сменяли всхлипы, вздохи.
Глухая, ноющая боль сердечных мук,
И жалкие, любви надежды крохи.
Была во благо песни тишина и тьма.
Она плыла, в пространстве растекалась.
До необъятных величин росла сама,
В души ранимые тоской внедрялась.