Мой израненный дед возвратился в родную сторонку,
На костыль припадая, но гордо взирая окрест,
И как любу обняв голосисто-заветную «хромку»,
На груди поправлял он Святого Георгия крест.
ПР.
Кавалеры Георгия, почестей вы не просили,
За други своя проливая горячую кровь.
Кавалеры Георгия гордость и слава России,
И надежда, и вера, и конечно святая любовь.
И у хаты своей, пригубив горько-сладкую чарку,
Дед слезой заблестел, вспоминая былые бои.
А утром встал в борозду, помолившись Христу спозаранку,
На Россию направив думы и силы свои.
Ты прости меня дед, вы простите меня кавалеры,
Что живу сиротливо, как сентябрьский лист на ветру.
Что угасла любовь, и уже не осталось и веры,
Лишь теплится надежда, что когда-то я их обрету.