Под пледом неба - чуждым и беззвездным,
На мертвой бледности дрожащего румянца
Пустыни, что охвачена чахоткой,
(А может на ладони остывающего Солнца)
Два человека, как два сгустка крови
Запекшийся, стоят.
Как будто лишь тому назад минуту
Иль меньше Бог сотворил их, и сейчас
Под звездным душем умывает руки
И горьковато усмехается: "Безумцы!
Вы кровь друг другу взглядом кипятите
И будто счастливы, но только то, что жжет
Нещадно вашу кожу и сердца - не пламя ада,
И не дыханье рая, но всего лишь
Всего лишь холод гаснущей звезды
И жар болезни
Болезни затяжной, но излечимой ..."
А они
Стоят недвижно, будто бы слепые,
Прозревшие пришествием друг друга,
Так, будто бы узрели Бога ...
Два мгновенья плоти
Насмешкой выдранные из тела мира
И, в задохнувшемся своем восторге,
Стоящие уж не на Земле - на Солнце !..
И тени их протянуты друг к другу
Совсем как руки в зове ... /Тени - души?/
Их тени - тоже раны, но в зеленке,
Уже почти зажившие, лишь корка.
А рядом с ней - запекшихся два сгустка
Вскипевшей крови. Две совсем случайных
И безразличных миру ссадины на дряхлой
Остывающей
Ладони
Солнца.