жертвенник. (читает Юрий Судакович)

Я жертвенник увидел пред собой,
Во сне ли он, иль может наяву.

Кто на колени встал перед судьбой,
Тот на земле, иль может на плаву.

Река прозрачнее любой ночи,
Прохладой оживит его в пустыне.

Пожар души затихнет и остынет,
Замолвит слово или замолчит.

За тех, кто шёл не ведая преград,
Без сожаленья, направляясь в ад.

Спокоен мир, поник перед грозою,
И…, оправданье каждому дано.

И всякого одаривал слезою,
И подносил священное вино.

Для очищенья от греха и порчи,
От подлости корыстного стыда.

От чёрного и грязного следа,
И от всего, что в жизни напорочил.

От всех тревог и бывших неудач,
Но всех долгов не выплатишь, хоть плачь…

Кто первым был, тот снова позади,
Последним…, просит глухо подаянье.

Тяжёлый крест на высохшей груди,
И…, рванное земное одеянье

Молитвой перемеживая стон,
Бросая взгляд, смертельно отрешённый.

Всего в миру заведомо лишённый,
Внимая небу, зарыдает он.

Не о кончине…, нет, о воскрешеньи,
И о простом от мира отрешеньи…

По крохам собирается святое,
Заветное - залечивает боль.

Граничат с бескорыстной добротою,
И вера, и надежда, и любовь.


Врывается без зова вдохновенье,
Срывая маски будничных времён.

И…, чарами волшебными пленён,
Приходит сон…, лишь только на мгновенье.

Лишь на мгновенье замирает он…
От радости и грусти удалён.

Ломает руки праздное желанье,
Возвыситься мирскому вопреки.

Остановить мгновенное свиданье,
На берегу вздыхающей реки.

И бренный путь оправить в ликованье…
К всевышнему взывая, к небесам!

Где, нежные святые голоса,
Несут к себе великое страданье.

И…, отдают лишь малость для познанья,
Сердечных мук от первого признанья.

И открывает время для любви,
Могущество её неукротимо.

Живой цветок к заутрене сорви,
И будь всегда желанна и любима.

Во снах своих чаруйся молодой,
Зови на свет из тёмного ущелья.

И…, одари безумного прощеньем,
И уходи…, уже совсем седой.

Врата держи - открытыми для всех,
Кто осуждён, тот не приносит грех.

Заброшен сад, cиреневая юность,
Прошла как сон, ведомая судьбой.

Расстаяла и больше не вернулась,
Отправлена годами на покой.

И стали сны белее и короче,
Как первый снег - ложатся на постель.

И как дитя стремятся в колыбель,
Закружатся…, заветренные ночью.

И замирают плавно в тишине,
Холодной подчиняясь вышине.

Без права на живительную влагу,
Присытившись…, пустыней наконец.

Не ожидай обьемлющего блага,
И золотой на голову венец!

Презренному…, от мрачного веселья,
Нацелен мир видений и дорог.

Но цель ничтожна, неизбежен рок,
Кружится одиноко в карусели.

И странные раскрашивать холсты,
Хотя они безвкусны и пусты.

И править балом редкостное право,
Дано тому кто дьявольски смешон.

И рассужденьям поддаётся здравым,
Чужим, хотя своих лишён.

Обременён остатками фортуны,
Где длинный хвост растрёпан и далёк.

И дуракам неписаный урок,
Звучит давно, как порванные струны.

Блажен тот день - растаявший в ночи,
Закрыта дверь и головой стучи.

И заручись надолго наставленьем,
Живи законом хищников одних.

И по простому, божьему веленью,
Живи как есть и радуйся за них!

Не жалуй встреч с постигшей неудачей,
Закрой глаза, когда уходит свет.

Ослабнет слух, когда идёт поэт,
Живи как есть, а может быть иначе…

Стена к стене. Не двигайся и чти,
А нет, так слово Библии прочти…

А дверь на ключ, замок - и на засов,
Пленённый легче переносит старость.

Всё ни к чему и не найдётся слов,
Чтобы поднять застывшую усталость.

Застывшая усталость – тяжкий груз,
Она под слоем вечного затменья.

Под слоем зла и ложных заверений,
На ней печаль и праведница грусть.

Зарок один, забыться и простить,
И дальше отрекаться и грустить.

Отправить память в дальние глубины,
Сознание - насытить бичеванием…

А плетью плоть, но и она невинна,
И, так пытать - до первого признанья.

Вина перед собой, не перед ними,
В слепом дурмане сладостного рая.

Без веры - постепенно умирает,
И так по кругу вечному гонима.

Когда венок успеет заплести,
То не услышит тихое прости…

Один как перст, знамение сурово,
Заказывает ложе для меня.

Всё это, мне до дикости знакомо,
И на свечах достаточно огня.

Я помню свет в оставленных покоях
Звенящую до боли тишину

И облака, зовущие к окну,
Зовущие к конечному покою…

Удел безумца - тая при свечах,
В невинности заверить палача…

автор Николай Трофимов

читает Юрий Судакович http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/24901/works/

композитор Франц Шуберт