Четверть века спустя

Что там рота иль полк, когда армии сгинули в бездну,
Когда в адском котле все живое сгорело дотла…
Как он выжил тогда? Как вернулся к своим неизвестно,
Но известно одно – она верила свято, ждала!
Он с оружием вышел, кубаря на петлицах алели.
Но продолжил войну рядовым, искупая вину.
А еще расстрелять сгоряча окруженца хотели…
Сжав цевье трехлинейки, политрук вновь попал на войну!
Припев:
Пухлых снежинок нависшие гроздья,
Белой сирени дурманящий цвет…
Да пули-дуры впивались как гвозди,
То находя свою цель, а то нет.

Может спас его случай, а может быть опыт гражданской?
Четверть века спустя, вновь пред ним простилался Сиваш.
Это море гнилое перейти в ноябре мало шансов,
Но приказ есть приказ:
«Вброд на Крым, на врага шагом марш!»
Как он выжил тогда? Нет, похоже везунчик он все-же!
Так и доктор сказал, извлекая осколков металл.
Ампутировать ступни придется – гангрена, похоже…
Но он, зубы сжимая, стонал: «Резать ноги не дам!»
Припев.

Он вернулся к жене на порог весь седой и хромая.
Ветер полы солдатской шинели волчонком трепал.
Он чуть-чуть не дожил до победного теплого мая,
Как цвет белых акаций на крымскую землю упал.
Что там рота иль полк, когда армии сгинули в бездну,
Когда в адском котле все живое сгорело дотла…
Как он выжил тогда? Как вернулся к жене неизвестно,
Но известно одно – она верила свято, ждала!

Copyright © 2016 Анатолий Долгинов