Светлое стихо – приложение

Самое начало

Вступление

Творя полёт своих незримых птиц –
Свободных мыслей, благом для Отчизны,
Я покажу на ниве из страниц,
Как сочетаются стихи и главы жизни.
Взрослея под прицелом бытия,
Переходя от песни к новой песне,
Формировалась светлая броня,
Покрепче всех защит, да и чудесней.
Которая во тьме печальных драм
Не следует пустому многословью,
А защищает тем, что светит нам,
И просто называется ЛЮБОВЬЮ.

В небо
(Самый первый стих)

Хотелось бы высоко в небо подняться,
На мир посмотреть с голубой высоты,
И в чистого Солнца лучах искупаться,
А в быстром порыве с лазурью обняться,
Вздохнуть от мирской суеты.

Свободы рассеется по ветру семя,
И ветер свободой на миг опьянел,
Пусть в быстром порыве проносится время,
И с плеч упадёт его тяжкое бремя –
Исчезнет извечный предел.

И двери откроет пред путником Вечность,
Их ветер коснётся свободой гоним,
Премного познав серых дней быстротечность,
Мечта унесётся в свою бесконечность,
Развеется дней серых дым.

1989.


Найду тебя
(Самая первая песня)

Найду тебя когда-нибудь, найду и увезу я,
Хоть прячься ты в горах, иль даже под водой,
Да хоть укройся трижды ты в обитель внеземную,
Отныне нет преграды меж мною и тобой.

Сквозь время и пространство услышал я твой голос,
И нет покоя мне, скитаюсь я по свету.
По ветру развивается хмельной бродяга волос,
Он чем-то схож со мною – недавно понял это.

Пусть я тебя не знаю и не встречал ни разу,
Пусть даже не являлась ко мне во сне порой –
Сложу свои сомнения и грусть в пустую вазу
И дальше в путь, ведь встреча уже не за горой.

Найду тебя когда-нибудь, найду и увезу я,
Хоть прячься ты в горах, иль даже под водой,
Да хоть укройся трижды ты в обитель внеземную –
Найду и увезу тебя я навсегда с собой.

7.11.1990



***

Песню напишу я тебе,
Пронесу слова через ночь,
Упаду в душистой, высокой траве,
Прогоню сомнения прочь.

Тихо шепчет горный ручей,
Бриг Луны по небу плывёт,
Лунный свет сияньем подзвёздных ночей
Пригласит в бескрайний полёт.

Я возьму за руки тебя,
Загляну безмолвно в глаза,
Растворю печаль от разлуки, любя,
Смыть что не успела слеза.

Где-то в глубине твоих глаз
Свет звезды далёкой прочту,
Он сквозь бесконечность зовёт, манит нас,
Отворяя двери в мечту.

Песню пропою я тебе,
Пронесу слова через ночь,
Упаду в душистой, высокой траве,
Мы сумели боль превозмочь.

1991



Ты для меня одна

Ты одна и не надо другой,
Никакой другой мне во век,
Даже если вдруг вереска вкус
Сердце мне едва всколыхнёт,
Я всегда буду рядом с тобой,
Лишь усталость сниму с сонных век,
Сколь ни тяжек бы ни был мой груз –
Я приду, прилечу, сброшу гнёт.

Буйну голову еле склоню –
На колени ты примешь её,
Мягкой тенью любимых ресниц
Ты тихонько укроешь меня,
Сквозь усталость я сон прогоню,
Распахнуть чтобы сердце своё,
Подарю тебе пение птиц,
И на зорьке покличу коня.

Конь мой розовый – грива огнём,
Унеси нас за дальнюю даль,
Где рассветный туман по весне,
Тихо стелется, гладя ручей,
Мы уедим, ускачем на нём,
Сбросив с плеч грозовую печаль,
И огонь новой жизни во тьме
Озарит мрак холодных ночей.

1991


Лунный ковчег

Видишь плывёт лунный ковчег,
В сердце живёт память тех дней,
Память слиянья всех жизненных рек,
Где жили мы в маскараде идей,
Где было много измен и потерь,
Но впереди ждёт распахнута дверь.

Там, впереди, в блеске светил
Спит на волне сказочный бриг,
Утро он ждёт, чтобы парус ожил,
На берег вышел безмолвный старик,
И на щеке заблестела слеза –
Стали вдруг молоды старца глаза.

Ночь нас пьянит запахом трав,
И до утра тихо кругом,
Вряд ли из дремлющих кто-то не прав –
Многие спят под небесным шатром,
Многие спят, но уснули не все,
Чтоб босиком побежать по росе.

1992

Сон наяву

Я хочу жизни, я хочу света,
Мне надоело блуждать в темноте.
Зимняя тяжесть и знойное лето –
Трудно хранить свой очаг в чистоте.

И поражаясь молчанию ночи,
Я зажигаю чуть видимый свет,
Но видеть свет никто ночью не хочет
Тёмные окна бросают мне – нет !

Ночью все двери закрыты и скрыты,
Ночью лишь тени шалят под Луной,
Улицы-змеи в единое слиты,
Стражи-дома охраняют покой.

Я доверяю лишь только деревьям –
В шелесте листьев слышна чистота,
Кружится в воздухе полуосеннем
Хрупко-невинная звёзд красота.

Я – путник ночи и кто мне ответит,
Кто мне укажет рукой на Восток,
Кто по пути в меня целит и метит,
Преподнося тем достойный урок ?

Тысячи лет я брожу по дорогам,
В город теней неслучайно попал,
Должен кому-то не очень-то много –
Только всего лишь чтоб день отыскал.

Я не один отправлялся в скитанья,
Нас разбросало во многих веках.
Многих здесь нет и порою в сказаньях
Можно узнать образ их на устах.

Мы уходили, чтоб снова вернуться,
Мы приближали намеченный срок,
Чтобы смогли вы однажды проснуться
Утром, когда заалеет Восток.

Чтобы взлетели вы гордо и смело,
Плечи как крылья расправив свои
Птицей небесною, голубем белым
Силой Земной материнской Любви.

Город теней уж лежит за спиною,
Тихо объятый глазами огней,
Путь мне указан к Востоку звездою –
Тысячи лет я иду вслед за ней.

И в предрассветном дыхании ночи
Вижу я город, сходящий с небес,
Кто-то когда-то всё это пророчил,
Кто-то когда-то воскликнул  : «Воскрес !»

Всё это было и всё это будет…
Падали звёзды в сухую траву,
Утро Любви вас разбудит, рассудит,
Спите, но знайте – ваш сон наяву!

1992

Город – призрак

Безумным танцем, вихрем страсти
В душе моей огонь кружил,
Я видел лица серой масти,
Но мне пока хватало сил.

Я нёс огонь сквозь холод ночи,
Я видел скорченных людей,
Я видел слипшиеся очи
Застывших улиц, площадей.

Шаги гремели как раскаты,
Но город-призрак сладко спал,
Лишь лунный свет, безмолвно сжатый
Играл в витринах из зеркал.

Все эти парки и фонтаны,
И этих скорченных людей,
Так жаждавших небесной манны,
Не спас безумец Прометей.

Огонь погас, оставив семя,
Родив блеск дьявольских очей,
И жадное людское племя
Рождало в муках палачей.

Огонь войны раздуло ветром
И реки крови потекли
На мили, вёрсты, километры
Больной, измученной Земли.

Я ждал, когда настанет время,
И вот мне новый дан огонь.
Я взял святое это бремя
И положил в свою ладонь

И положив ладонь на сердце,
Отправился в далёкий путь
И до сих пор не мог согреться,
И до сих пор не смог уснуть.

И вот я вижу город ночи,
Я здесь бывал уже не раз,
Ещё вчера блестели очи,
И жители пускались в пляс.

Но ночь пришла не званной гостьей
На жуткий пир во дни чумы,
Вокруг бетонные наросты
Увиты холодом зимы.

Я поднимаю вверх ладони,
За ними следует мой взгляд,
И молнии – шальные кони
С Востока к Западу летят.

Любовью вспыхнула надежда,
На мостовых растаял лёд,
А лес, как новая одежда,
Я вижу – город оживёт!

1992

Если бы мы были…

Если бы мы были теми, кем мы могли быть
Мы бы увидели небо и начали петь,
В новых одеждах по новому стали бы жить,
Струны Любви не устали бы в каждом звенеть.

Если бы мы знали то, что не можем узнать,
Мы бы оставили этот театр идей,
Все ещё спят, но ведь скоро придётся вставать,
Чтобы увидеть родившихся в свете детей.

С нами наш Бог, с нами наш молчаливый Отец,
Мы обращаемся к свету, который в нас есть,
На голове зацветает терновый венец,
Над головой светят звёзды, которых не счесть.

1992.



Кому легко расстаться…

Кому легко расстаться, кому легко проститься,
Кому легко казаться всегда самим собой,
Пусть сможет докапаться, до истины дорыться,
А я б хотел остаться и только быть с тобой.

Остаться, не остаться, забыться, припуститься,
Непросто разобраться, понять быть иль не быть,
Удастся, не удастся подняться, опуститься,
Закрасться, иль забраться, иль просто полюбить.

Но вновь зовёт дорога, дорога лентой в небо,
И вновь в душе тревога, и вновь в душе печаль,
И надо ли нам много, и надо ли нам хлеба,
А может просто – Бога и тихо грезить в даль.

Приду к тебе средь ночи, зажгу лампаду тихо,
Раскроешь робко очи от яркого огня,
Едва хватает мочи, ведь где-то бродит лихо,
Но стала ночь короче – ты поняла меня.

Не просто лишь кивнула, но пылко возлюбила,
Ты двери распахнула и к сердцу путь открыт,
Судьба порою гнула, в лицо наотмашь била,
Но всё ж не обманула, и ею я омыт.

Кому легко расстаться, кому легко проститься,
Кому легко остаться всегда самим собой,
Пусть сможет докапаться, до истины дорыться,
А я б хотел остаться и просто быть с тобой.

1992


Всё повторится

В заведённых часах мирозданий
Завершится ещё оборот,
И вернутся опять новый век и новый год
На круги бесконечных скитаний.

Средь постылых и глупых несчастий
Позовёт глас незримых светил,
Пыл сердец не исчез, не пропал, не остыл,
Не погас от отчаянных странствий.

Вновь ворвётся стремительной птицей
Жажда жизни извечно живой,
Луч пробьётся измученный бесконечной мглой,
Всё, что было – опять повторится.

Запоёт над Землёй свет надежды,
Дети Неба в назначенный срок
Устремятся к заре на обновленный Восток,
Сбросив ветхие мира одежды.

1993

Чужак

Чуждо мне это
И я здесь чужой,
Дожить до рассвета,
Остаться собой.
Взять лишь немного –
Сквозь дым сигарет
Увидеть дорогу
И лунный отсвет.

Быть непонятным,
Но только собой,
Эхом невнятным
Шепчет прибой.
Белой вороной
Пройти через грязь,
Кто-то зловонно
Скажет – вылазь.

Вон из болота,
Ты здесь – чужак !
Странный ты что-то,
Где твой пиджак?
Где твоя подлость –
Гордый костяк,
Где твоя пошлость
И женщин косяк?

Брось свои штучки –
Веру в Любовь,
Живи до получки,
Посасывай кровь
Родных и близких,
Своих и чужих,
Длинных и низких,
Глухих и немых.

Где ты увидел
Верность души
Пока не обидел –
Уйди, не смеши,
Дай на прощание
Траурный марш,
А мы в назидание
Сделаем фарш.
Чистые мысли
Нужны нам к столу,
Пока не прокисли –
Раздуйте золу,
И положите
Голову с плеч,
Да поспешите
Лучше испечь.

Чтоб не мешала
Она никому
Подтачивать жала
И дуть на золу,
Чтоб не мешала
Нам всем сладко спать,
Чтоб не мешала
Друг друга жевать.

Чуждо мне это
И я здесь – чужой.
А до рассвета –
Вой под луной
В память о павших,
Я же – чужак
В стае уставших,
Голодных собак.

1993


Когда-нибудь…

Когда-нибудь я стану светел
И чист, как горный брат-ручей,
Что мне журчанием ответил
На жажду ветренных степей

В прямом да и в обратном смысле
Хотел я голод утолить
Но мысли в пустоте зависли,
Огонь сердец успел остыть.

Хотел я стать как вольный ветер,
Как птиц отчаянный полёт,
Я всё твердил желанья эти,
Но ощутил паденья гнёт.

Кто видел мрачное томленье,
Кто знал разлуки горький вкус,
Кому известно вожделенье,
Змеи предательский укус.

Кто брёл впотьмах, просить не смея,
Кто проклинал сей дивный свет –
Тот стал уже чуть-чуть взрослее,
Пора открыть ему секрет

Пора открыть ему дорогу,
Дорогу долгую домой,
Что приведёт его к порогу
Осенней утренней порой.

В краю из роз, печальных грёз,
Где реки слёз – возник вопрос.
Последний вскроется секрет,
И осень даст на всё ответ.

1993


Апрель

У крепостной стены, там, где замёрз ручей,
Там, где белеет снег, там, где уже не ждут
Вдруг показался дым – дым от горящих дней
Вспыхнуло небо,
Вспыхнуло солнце,
Снова ручьи поют.

Это пришёл к нам скиталец и странник,
Травы в полях – постель.
Взрослый мальчишка – жизни избранник,
Имя ему – Апрель.
Утро смеётся, горя не знает
Где-то поёт свирель
Просто пришёл – так весною бывает,
Просто пришёл Апрель.

Утром охота спать, а иногда бежать,
Только куда – вопрос, может быть на Восток.
Утром придёт роса, утром пора вставать,
Но если ты
Всё бежал до рассвета –
Это ведь не порок.

Свежесть врывается в лёгкие радостно,
Кругом идёт голова.
И от того мы так весело, благостно
Вам всё поём слова
О том, что пришёл к нам скиталец и странник,
Травы в полях – постель.
Взрослый мальчишка – жизни избранник,
Имя ему – Апрель.
Утро смеётся, горя не знает
Снова поёт свирель
Просто пришёл – так весною бывает,
Просто пришёл Апрель.

1993


Ближе, да к небу

Вдоль, да по горочке, да на возвышенность,
Ближе, да к небу, покинуть бы низменность,
Ближе, да к солнцу, сокрытому тучами,
Станем мы светлыми, станем могучими.

Кто, да во тьме, да убого скитается,
Кто, да ночами страдает и мается –
Тот мне поможет открыть ту заветную дверь.
Эра великая с неба спускается,
Ночь эта дикая утром кончается,
Были рабами, свободными станем теперь!

Кто, да по лестнице в небо захаживал,
Кто забирал вас и кто вас высаживал,
Кто же скрывался за пьяными лицами,
Кто в облака улетал вместе с птицами.

Эх, да разудавались, да игрища пьяные,
Лешие, ведьмы с святыми изъянами,
Кто-то натужась вращает времён карусель.
Брови прозрачные, взгляд остеклянился,
Ближе к Востоку я ночью отправился,
Ближе под утро откроется тайная дверь.

Вот и калиточка ночью закрытая,
Спало сознание жизнью избитое,
Тщетно стоял на краю мироздания –
Ждал отправления в вечное плаванье,

Праздника ждали – прокисло шампанское,
Горечко наше, да общее, братское,
Чувствует дикое время преддверье конца.
Плачущий, стонущий, гадящий, давящий,
Вечно опущенный, вечно взлетающий,
Маски исчезнут, лишь утро коснётся лица.

1993


Прялка - ночь

В час, когда на небе тихо вспыхнут звёзды –
Отзовётся в сердце крик слепой надежды,
Я вернусь к порогу, веря, что не поздно,
Хоть и ветхи стали рваные одежды.

Прялка-ночь мне что-то пропоёт под утро,
Пряжа рос, как слёзы покрывает листья,
Кто не спит под утро – поступает мудро,
Если он конечно знал всё наперёд.
Если ж он устал, как полуночный странник,
Если он скиталец, что не знает дома,
Если он от звёзд таинственный посланник –
Пусть поспит и Бог даст – утром не умрёт.

Спят снега и травы, спит зима и лето –
Сон как паутина вновь опутал землю,
Хоть весна пришла, я снова без ответа,
Лес пустынный спит и ночи тихо внемлет.

Зверь крадётся тайно лунною тропою,
Лёд сойдёт и снова оживёт надежда,
Ночь прядёт, увлёкшись тайною игрою,
Скоро утро, но деревья тихо спят.
Утром может будет всё совсем иначе,
Может прялка завершит свою работу,
И в объятьях света, всё от счастья плача,
К берегу родному птицы прилетят.

1993


Они уже идут

Когда над лесом вспыхнет алый купол,
Когда на озеро придёт единорог,
Когда зима споёт в последний раз для кукол –
Мы переступим трепетно порог.

Ещё снежинки бьются о распятье,
Ещё струится из щелей слепой мороз,
Ещё не сшито для весны цветное платье,
Но дети в ожиданьи тёплых гроз.

Как долго ждали дня слепые очи,
Как долго шли в надежде посмотреть,
Как вспыхнет новая звезда и сгинут ночи,
Как сбросит цепи льдов земная твердь.

И из рассветного, заветного тумана,
Зарёю новою укрывши весь Восток,
Лишённый маски из сладчайшего обмана,
Надежды, веры и любви взойдёт росток.

Он будет млад, как сочные побеги,
Он будет ангелом, вобравшим этот мир,
Вдохнёт он жизнь в учений ветхие ковчеги,
И светом вновь наполнится эфир.

Несущий свет, и в этом мудрость свыше,
Он ждёт начало в трепете минут,
Он как мы все, но тише, Боже, тише,
Вы слышите, они уже идут.

1993


Мы уходим в зазеркалье

Всё приходит и уходит,
Убегая в бесконечность,
И любая боль проходит,
Не проходит только вечность.

Я стремился быть понятным,
Понял тщетность сих стремлений,
Я хотел уйти обратно,
Но нельзя уйти от тени.

Мир теней и мир блаженства –
Две земли, одна граница,
И достигнув совершенства,
Я пойму, что это снится.

Я хотел взлететь к границе,
Но не прыгнешь выше роста,
Я хотел летать, как птица –
Оказалось, что не просто.

Пограничная охрана
Сторожит свои чертоги,
От святого урагана
Упадут на землю боги.

Слушайте шахтёры света,
Слушайте земные дали,
С наступлением рассвета
Мы уходим в зазеркалье.

1994.


Одинокие странники

Одинокие странники, о минувшем забывшие
Мимолётные радости не приняв на счета,
Мы как будто изгнанники, чересчур насолившие
Тем, кто спрятался в вечности и чья совесть чиста.

Согрешившие ангелы пред прыжком неизбежности
От нектара хмелевшие, тихо падали в низ,
И в низу все не помнили свои светлые внешности,
В негодяев и праведных мы играли на бис.

Умирали рождаясь мы, и рождаясь не верили,
Что бессмертие бьёт уже из под плахи ключом,
И шагами тяжёлыми камеру мерили,
Где ни в тягость соседство вам с врачём-палачём.

Одолжение сделайте – отойдите, не трогайте
Осознания вечности наш невинный росток,
Вы прививками мечены очевидной убогости,
И теперь вы не можете разобрать между строк.

В нашей ветхой истории вам придётся раскаяться
Не пора ли закончить ваш безнадёжный рассказ,
Кто под вечными звёздами ищет истину, мается,
Тот найдёт, что искал и без помощи слов.

Одинокие странники, о минувшем забывшие,
Мимолётные радости не приняв на счета,
Мы как будто изгнанники, любопытства испившие,
И с небес обетованных опустились сюда.

1995

Учитель - осень

Осень, в Раю золоты купола,
Осень, мне вновь не хватает тепла,
Может быть скоро узнаю ответ,
Канули в лету две тысячи лет.

Листья – багрянцем, пришла их пора,
Боже, как быстро растёт детвора,
Кто-то позвал нас от бремени лет,
Осень, я слышу твой тайный ответ.

Где долгожданный огонь очищенья,
Как обрести нам былую красу ?
Осень ответила без промедленья –
Эту красу ты увидишь в лесу.

Листья пылают небесным огнём,
Ночью становится видно как днём,
Святый огонь, расколдованный лес –
Всё отразилось в зеркальи небес.

А в небесах всё летят журавли,
Их небеса далеки от Земли,
Осень, жнецы соберут урожай,
Осень, ты скажешь – ну что ж, уезжай.

Я потерял временную обитель,
Я с журавлями лечу от Земли,
Осень, ты самый премудрый учитель,
В небе нас всех ждут твои корабли.

1995


Строгий режим

Кто-то говорил мне – такое случается,
Кто-то убеждал меня – жизнь не страшна,
Во мраке колокольнями Русь улыбается –
Пущенная по миру нами княжна.

Под куполами бродил я пустынником –
Никому не нужный, прозрачный герой,
Словно бы упившись небесным пустырником,
Наедине с одинокой Луной.

Как же благодарен я этому, Господи
За далёки земли, где не побывал,
И за то, что в сердце живёт, а не в городе
Дух земли, который я с детства впитал.

Путь за спиной – дней унылых симфония,
Точность выражений и жёванных тем –
Это мировая больная гармония
Под управлением высших систем.

Где-то на Востоке есть стены китайские,
Далеко на Западе есть Белый Дом,
А посередине – всё бывшие, братские
Города славянские, тёмные днём.

Ну а на небе Венера с Юпитером
Знают, что рассвет уже неудержим,
Высветились в небе над Киевом литеры –
ЗОНА ОСОБАЯ, СТРОГИЙ РЕЖИМ.

1995


1260

Тысяча двести шестьдесят –
Переход над пропастью дней.
По небу пусть ангелы летят
Чтобы небо стало светлей.

Египетских ночей проводник –
Выстроив события в ряд,
Чтобы отыскать свой живой родник –
Соберу я светлый отряд.

Тысяча двести шестьдесят,
Должен я во тьму сказать ответ,
Города под утро догорят
На исходе глупых тысяч лет.

Должен я, хоть должности нет,
Мой Отец любил всех подряд,
Светом дальних звёзд и святых планет,
Что Любовью в небе горят.

Тысяча двести шестьдесят,
Мой Отец – наш общий Отец,
Он во сне сказал мне, и я был рад,
Что Апокалипсис – не конец.

То всего лишь имя моё,
Так что завершай маскарад,
Я тебе даю дней на всё –
Тысячу двести шестьдесят.

Тысяча двести шестьдесят –
Время предрассветных огней,
В трубы пусть ангелы трубят и глядят
С крепостей своих кораблей.

И однажды, ближе к утру
Путник завершил маскарад,
Светлую собрав детвору –
Светлый, бескорыстный отряд.

1995



Я уеду ото всюду…

Я уеду ото всюду, нынче мне не спится,
От того, что стали бабы – хищные волчицы,
От того, что эти песни мы так и не спели,
От того, что наши чувства за обедом съели.

Перед тем, как я уеду – выйду в чисто поле,
Неужель, чтобы поняти надо столько боли,
Неужели чтобы встати – надобно упасти,
Всё так просто и понятно, только где же счастье.

Всё так тайно и сокрыто – видно партизаны
Свет зарыли и забыли – видно были пьяны.
Во саду ли, в огороде девка с автоматом
Свою русую косу продала солдатам.

Русь гуляет так, что стонет Матушка-Землица,
Кто ей больше всех заплатит – с тем она ложится.
Я уеду ото всюду – прямо да на небо,
И не надо больше водки, и не надо хлеба.

1996



Локомотивная

Дорога длинная, дорога поздняя,
Ты то пугливая, ты то серьёзная,
А в горле ком стоит, и слёзы просятся
Из тюрем-глаз бежать на белый свет.
Судьба крестьянская – судьба колхозная,
И жизнь твоя светла, как кровь венозная,
А мысли стаями больными носятся,
Словно обрывки лживые газет.

Косые снайперы кругом расставлены,
И ты вдруг чувствуешь себя подставленным,
Ну а потом уже совсем не чувствуешь
И даже там, где чувствуешь всегда.
Мосты разведены, полки раздавлены
И полумёртвыми в живых оставлены,
А те, что раньше были живы-счастливы –
Исчезли, словно талая вода (без следа ).

Ох, ты судьба моя – уж ты дубинушка,
Ну что шибёшь меня опять по спинушке,
Уже не спинушка – одна горбинушка,
И голова с похмелия болит.
Что было Родиной – теперь чужбинушка,
Что было дорого – по том поминушка,
И голубой мечты локомотивушка
К тому, кто слаб – вовек не прибежит.

Но ждёт нас всех опять дорога длинная,
Дорога длинная, как поле минное,
И эта песнь моя локомотивная,
Мой часовой заведен механизм.
Вагон забит изысканными винами,
И машинисты пьяными скотинами
Везут нас всех на кладбище старинное,
Везут нас всех в бес-смертный коммунизм –
победизм,
капитализм – каниболизм,
кому что…

1996


Тягость

Днями хожу в состоянии лёгкого шока,
Эта реальность меня никогда не устроит,
Дни сосчитал до конца виртуального срока
Тот, кто не спит и галактики ночью заводит.

Мысли, иллюзии – все вы слились воедино,
Не понимаю уже кто же всё же начальник,
Ждали рабы у огня своего господина,
Только явился небритый и пьяный пожарник.

Вскрылась гниющая, общая, рваная рана,
Бешено женщины волосы рвут на могилах,
Вот и весна, но она не раскроет обмана,
Тайна во всём  : в том, что будет, что есть и что было.

Нищее духом, богатое телом искусство
Жирную лапу мне ложит тихонько на плечи,
Передаёт неизбежное пошлое чувство
И молодые умы безнадёжно калечит.

Я на посту, этот пост мне противен и в тягость,
Я рулевой, но штурвал инвалидами пропит,
Курс мне сбивают, судьбою забавно играясь,
Те, кто за ниточку всех нас болтают и водят.

1996


Опять в полёт

Как я хочу ото всех убежать,
Чтобы забыть всё и больше не знать,
Чтобы без помощи всех палачей
Стать мне прозрачным, как горный ручей.

Я не боюсь суету потерять,
Да и с меня больше нечего взять,
Словно в бреду, всё имея в виду,
Я по пути в неизбежность бреду.

Смерти на зло, да и жизни на зло,
Видимо нам бесконечно везло,
Да и в конце, у небесных ворот –
Вижу заждался ковёр-самолёт.

А на ковре – полупьяный пилот,
Он напоследок всем песню споёт,
Звёздный нектар потихоньку допьёт
И вострубив снова двинет в полёт.

В этой пустыне я жил средь теней,
Что так похожи на жён и мужей,
На стариков и на малых детей,
Мне этот мир так напомнил музей.

И разжигая огонь из идей,
Греются тени под маской людей
В ветхом театре уснувших страстей
Гавани старых пустых кораблей.

Время молчать или время кричать,
Иль до утра полной грудью дышать,
Или в могиле безропотно спать,
Быть наделёнными правом прощать.

Смерти назло, да и жизни назло,
Видимо нам бесконечно везло,
Видимо там, у небесных ворот
Всех нас заждался ковёр-самолёт,
Пора в полёт,
Опять в полёт,
Нам всем – в полёт.

1997


Очищающий блюз

Это просто снова всем опять повезло,
Тем, что Солнце шлёт ещё на Землю тепло,
В душе – зима в глазах – мороз,
Слёз больше нет, я просто замёрз.

Ждать пришлось недолго этой вечной зимы,
Нам она сродни, её придумали мы,
Полярный круг, полярный век,
Кто же ты есть Дед Мороз, дух или человек?

Вижу опадает всё соцветие муз,
Это зазвучал наш заполярнейший блюз,
Трещит мороз и стынет кровь,
Губы как лёд и как студень любовь.

Только приближается День ЖАркой Зимы,
ДЖАЗ придёт под утро и растопит все льды,
Одна вода, сплошной конфуз,
О, это начался наш очищающий блюз.

1997


Оранжевая музыка

Какая ты, оранжевая музыка,
Привет тебе, оранжевая публика!
Взорвёмся мы мажорными аккордами
Над нашими седыми катакомбами,
Мы все твои, бери же нас скорее ре мажор.
Какое всё красивое, зелёное,
А между тем, – до боли незнакомое,
Какое всё морально-ненормальноё,
И в чём-то даже – параноидальное,
Какое всё.., мы переходим в русский наш минор.

Мы все теперь душевно-аномальные,
И рок-минор – движение нормальное,
А если вы со светлыми началами,
То будете изгое-неформалами,
В эпохе сна забыт на время вечный рок-н-ролл.
А ночь темна, и воют псы голодные,
Минор внутри, и мысли только тёмные.
Когда же ты разденешься, красавица,
Мне любоваться телом твоим нравится,
Однако, телом скрыт души затейливый узор.

Я чувствую – настанет время смутное,
А может это лишь хандра минутная,
А может всё вокруг мне только кажется,
А может смерть ко мне в постель уляжется,
В мажорном поле выросли минорные цветы.
И царству в царстве быть не полагается,
А тьма и свет всё яростней мешаются,
И остаётся только смесь горючая,
И сказка наша долгая, дремучая,
Возьми огонь, и сбудутся все светлые мечты.

1997


На обломках криминальной эры

Дикие берлоги, коммунальные пещеры,
Гаснет электричество, а мы ещё живём,
На обломках ветхой, дикой криминальной эры
Мы станцуем рок-н-ролл под градом и огнём.

И пройдя по лестнице две тысячи ступенек,
На гнилом подмостке мы в последний раз споём,
Нам не нужно ваших никому не нужных денег,
Оттанцуем, отпоём, из города уйдём.

Мы уйдём и небеса откроются за нами,
Новая амнистия даёт зелёный свет,
Да и ангелы поют незлыми голосами
На исходе времени и на исходе лет.

Старый капитан увидел берега родные,
Боцман спал в дровах, он накануне перебрал,
А матросы, что недавно были, как немые
Начали последний, окончательный аврал.

Флагманский фрегат завис над пьяною столицей,
Полчища глупцов пришли смотреть на небеса,
А пока что это сон, и это только снится,
Но придётся вскоре поменять всем адреса.

Я хотел сказать о многом, многое мешало,
Бесы всё свистели, словно пули у виска,
До Любви осталось нам ни много и ни мало,
Двери отворились и разверзлись небеса.

1997

Зло и добро

Целую Вечность ведут разговор
Зло и добро – их пылает костёр,
А в том костре неустанно горят
Те, что о зле и добре говорят,
Старый пожарник под утро придёт,
Выставит счёт и огонь тот зальёт.

А на войне, ну а как на войне –
Коль есть кинжал, так ты правый втройне,
И повезло вон тому добряку,
Что там свистит дыркой в левом боку,
Волки всё также скулят на Луну,
Им не покинуть вот эту страну.

Часто начало – есть чей-то конец,
Ждёт всех на небе небесный отец,
Или не ждёт, да и в этом ли суть,
Мне до рассвета уже не уснуть,
Выйду на улицу, аж за село –
Бесы хохочут – как всем повезло.

В бой, аллилуйя, за веру – вперёд !
Да на троих мыслит божий народ,
Видно дороги богов наугад
Благими мыслями устланы в ад,
Видно до неба уже не дойти,
Коль пред тобою три разных пути.
(Как в сказке – куда идти, и с кем идти ?)

1998



На развалинах идей

Гармония рассеяна в пространстве,
А часть её во мне – таков секрет,
И я пытаюсь в странном постоянстве
Из глубины извлечь её на свет.

Я слышу песнь небес и рядом с вами
Ползу в грязи под тяжестью веков,
Пытаясь выразить небесное словами,
Но о небесном не хватает слов.

Печать на сердце странно прикипела.
Я чувствую, что мечен в глубине,
Откуда мне гармония пропела
Пред тем, как лечь и замереть на дне.

И мир теней раскрыл свои объятья,
Узоры из иллюзий вместо дней,
А сёстры света и ночные братья
Блуждают по развалинам идей.

1999


Дурное кино

Сегодня утром я опять посмотрел за окно,
А там который год идёт дурное кино,
Я устаю порою на всё это смотреть,
И от безделья опять начинаю петь,
Родившись здесь, я уже подписал приговор,
Но это, как мне кажется – другой разговор.


Родившись здесь, я сразу же попал под обстрел
Таких порочных глаз, а позже – похотливых тел,
И мне порою не в мочь, я закрываю глаза,
Чтоб в самый нужный момент не отказали тормоза,
И этот чудный мир меня ничем не манит,
Я даже подложил бы под него динамит.

Мне наплевать на мир посреди ночи и дня,
А впрочем, так же, как и миру наплевать на меня,
Ему чихать на героев изысканных фраз,
И я не видел, чтобы он вот так прогнулся под нас,
И продолжая быть актёрами дурного кино,
Мы дружно, ниже, глубже, гаже устремляемся на дно.

Здесь нет ни зла, ни добра, нет ни правды, ни лжи,
Один лишь тягостный процесс созреванья души,
И воспарив над плахой от бремени лет
В конце туннеля ты увидишь очищающий свет.
А мир таков, как есть, его не изменить,
Мне никуда не уйти, я в мире продолжаю жить.

Когда я был моложе – я часто летал
В иные сферы сознанья, а после устал,
И вот сижу один среди продажных святынь,
Чтобы убить хандру – порой по струнам «брынь»,
Я не читаю книг, всё реже пиво пью,
Мне безразлично ваше мнение, я просто пою.

Когда свою бочку спирта допью наконец,
И предо мною дверь откроет Небесный Отец,
Я буду очень рад все свои песни забыть,
И наконец-то на небе я брошу курить.
В дурном кино я был такой же самый актёр,
Но это, как мне кажется – другой разговор.

1999



Новая волна

Я пройду тихо, незамеченный
Весь этот путь, потом, кровью меченный,
Вдоль витрин, улицами тёмными,
С фонарями битыми, загробными.
Мертвецы смотрят озабоченно,
Суета мёртвых заморочила,
Город стал яркою витриною
Под коварной, липкой паутиною,
Зазывая всех в сети паука.
И от подло высосанной радости
Кажутся сладостями гадости,
Вместо лиц – маски озверелые,
Пир чумы – крысы стали смелые,
Ох, старались все тёмные века!

За спиной вещь-мешок с идеями,
Отстреляться ими поскорее бы,
Отчерчу путь ваш в небо трассами,
А пока кильки с ананасами
Жуйте, ешьте, рябчики под соусом,
Обниму землю звёздным поясом,
И тогда всеми незамеченный,
Я скажу: «В небо курс намеченный,
Корабли лишь только ждут сигнал».
Чувствую чьё-то приближение, –
То волны тихое скольжение
В нашем новом песенном движении,
В нашем общем благостном решении,
Будет Свет, и РАдостный финал!

1999




Песен светлый дождь

Мы стояли пока умирали века,
Кто-то ветром дул и несли облака
Нашу песнь в пустыню,
чтоб светлым дождём напоить
Тех, кто слышит пока, ведь усохла река,
Дождь придёт в ночи, чтобы наверняка
Напоить всех тех, кому до утра не дожить.

Кто-то точит серп и хочет нас пожать,
Этим газом мне всё тяжелей дышать,
Тьма стремится всеми нами управлять,
Но мечте моей уже не помешать.

Через тыщи лет я пронесу мечту,
От иллюзий сладких горестно во рту,
Можно верить в кем-то вымышленный Рай.
Светлый дождь возьми и Рай свой поливай.

Сколько можно лежать, не пора ли вставать,
Сколько можно себя подо всех подстилать,
Сколько можно хлебать эту мнимую лже-благодать.
Не пора ли опять свою землю нам взять,
Чтобы светлым дождём сад Любви поливать,
Чтобы смылась с лица и души рабства злая печать.

2000


А дед говорил…

Блуждая идеями связанный,
В ожидании света небес,
Ничем, никому не обязанный,
Пробуждённым войду в святый лес.
И дубы, словно веды-кудесники
Песнь друидов поют наизусть,
Как души пробуждения вестники
Ждали, ведали, что я проснусь.


Как долго я шёл, что даже забыл, –
Откуда я вышел и что не исполнил,
Отец говорил, что дед мудр был,
Только деда я совсем не запомнил.

А дед говорил, мол, делай добро,
И бросай его в воду, иль в небо, как птицу,
Оно не утонет, не пропадёт,
А набравшись сил, к тебе возвратится.

А в небесах ведь царствие птиц,
Ну а душа – она тоже птица.
Витая под звёздами, в свете зарниц,
Она всё же ищет – где приземлиться.

А наш Вечный Отец, он мудрее, чем дед,
И он в деда вложил эти благие мысли,
Мол, делай добро среди горя и бед,
Глядишь, огоньки над землёю повисли.

То тысячи мудрых и любящих глаз
Так смотрят на нас всё в надежде до срока,
Когда ж завершится печальный рассказ,
И свет обновления хлынет с Востока.

И я говорю сыну: «Делай добро,
И бросай его в воду, иль в небо, как птицу,
Оно не утонет, не пропадёт,
А, набравшись сил, к тебе возвратится.

2000





Храм Природы

Может быть ветер знает точный ответ,
Где есть на свете счастье, да без монет,
Видно искали мы не то и не там,
Ждали-гадали, пропивая года.

Даже не знаю, как любил я тебя –
Наша родная и чужая земля,
Деньги на ветер, ну а боль за порог,
Лучший на свете этот горький урок.

Ангел на плечи руки мне положил,
Вспыхнули свечи в той тюрьме, где я жил.
Листьев багрянец в ночь освятит мне путь,
Звёздный скиталец в лес пришёл отдохнуть.

Если б смогли мы утром встретить рассвет –
Дверь бы открыли к счастью, да без монет,
Очень бы тихо в храм Природы вошли,
Сгинуло б лихо где-то в тёмной дали.

Ждали мы встречи там, где речка чиста,
Лес гасит свечи, занимайте места.
И на экране неба – звёздный салют,
Про мирозданье звёзды вам пропоют.

Белые росы, да в конце тёмных лет,
На все вопросы лес прошепчет ответ,
С неба спустился Город наш Золотой,
Он проявился, чтоб остаться с тобой.

2000


Лесные люди

Вот вернулся я опять к истокам лет,
где лес мне снова песню пропоёт,
Да о том, что трудно спать,
когда в ночи увидишь звёздный хоровод.
Стал одним из тех,
кто у костра в ночи не спит, всё утро ждёт.
На огонь идёт лесами и молчит,
ещё живёт, терпенье пьёт, ко мне придёт,
ведь знает брод –
лесной народ.

Лесные люди идут лесами,
Лесные люди, под небесами,
Дубы их братья, осины – сёстры,
Их рты закрыты а мысли – остры.
Поют им гимны лесные птицы,
Светлы их души, темны их лица.

Лесные люди глядят устало,
Земли им много, а неба мало,
Слова их песен никто не слышит,
Лишь только ветер в такт с ними дышит.
По небу звёзды ползут тоскливо,
Лесные люди пока что живы.

Когда пол неба согреет Солнце,
И утро хлынет к тебе в оконце
Иди, не бойся того, что будет,
Тебя заждались лесные люди.
Печаль сгорела, тоска забыта,
И двери леса тебе открыты.

Где я время пропивал, где я бродил по городам –
о том лишь знает только Бог,
Долго мир меня жевал, да подавился, сплюнул вниз,
но лес помог,
Стал теперь одним из тех, кто у костра
в ночи не спит, да утро ждёт,
На огонь придёт лесами и присядет у костра, а ночь споёт,
ей подпоёт, да не умрёт
лесной народ.

2000


Прямо к звезде

Прямо к звезде выстелить даль,
От суеты прочь навсегда,
Как велика наша печаль,
Высохла здесь жизни вода.

Время пришло чёрной стрелой
Подлых царей, пошлых цариц,
Очень удобно новый герой
Спит под прицелом добрых убийц.

Прочь, демоны, прочь,
Мне уже не уснуть,
В эту страшную ночь
Я отправился в путь.

Тщетно хотел я изменить
Странный сюжет каждого дня,
Кто-то захочет снова убить
То ли коня, то ли меня.

Скоро рассвет, нужно успеть,
Чтобы прогнать глупую боль,
Всё рассказать, всё это спеть,
Хочешь послушать – что же, изволь.

Прочь, демоны, прочь,
Нам уже не уснуть,
И с тобой в эту ночь
Мы двинемся в путь.

Только зачем петь пустоте,
Лес опустел, вновь и опять
Здесь не поймут, люди не те
Всё, что хотел ты им сказать.

Всё, что хотел ты им пропеть,
Зря только струны перебирал,
Вот до рассвета бы только успеть
Всё это спеть, скоро финал.

Прочь, ночи обман,
Прочь, демоны, прочь,
Мы пройдём сквозь туман
В эту лживую ночь.

2001


К Донбассу

Курс был утерян, годы в ночь неслись,
Стирая память, светлое корёжа,
И кто ж в том виноват, что наша жизнь
На лабиринты шахты так похожа.


День и ночь, тьма и рассвет, привет!
Денег всё нет и нет, а мне за тридцать лет.
Наш Донбасс так возлюбил всех нас…
Свет, что нас грел – погас, мы обнищали враз

Все – под конвой, шагом в забой!
В дом наш второй, что под землёй,
И стволовой – папа родной,
Лучше бы был я сиротой.

Ночь и день, я затяну ремень,
Мне улыбаться лень, я не отброшу тень,
Здесь темно, нам это всё равно,
Вся наша жизнь – кино, ну а любовь – вино.

Проходчик Иван сел на диван,
Глянул в стакан, – пуст многогран,
Что за обман, где же дурман?
Пуст и карман, а я не пьян.

После плах мы позабудем страх,
Грязь на твоих руках чище, чем снег в горах,
В недрах лет мы позабыли свет,
Слыша в ответ лишь: «Нет!», да ещё звон монет.

Все – под конвой, шагом в забой,
В дом наш второй, что под землёй,
И стволовой – папа родной,
Лучше бы был я сиротой.
Милый Донбасс, ты нас не спас,
Свет твой погас, но будет час
Ночью иль днём все мы уйдём
Из катакомб к звёздам взойдём!

2001



Ледниковый период

Познавая времён быстротечность
В полумраке убогих квартир,
Мы стремились отрядами в Вечность,
Чтоб забыть этот проданный мир.

Мы стояли под пулями гордо,
Чтобы смерти в лицо посмотреть,
В переливах небесных аккордов
Не увидели мы эту смерть.

Чтобы смыть полуночные страхи
Умывалися звёздным дождём
И шагали от плахи до плахи,
Прямо в небо, за новым вождём.

О, бездарное, дикое время,
Твои дни безнадёжно пусты,
Коль посажено мёртвое семя –
Не распустятся жизни цветы.

В такт сердечный стучали колёса,
Но сжигая друг к другу мосты,
Всё бежали по льду, снегу босы,
По пути до ближайшей звезды.

Исчезали во мгле полустанки,
И топя свою горечь в вине,
Мы надеялись, жизни подранки,
Свет надежды увидеть во тьме.

Люди стали страшнее, чем звери,
Вещи стали важнее людей,
Нет полезных кормов, но без меры
Всё растёт поголовье свиней.

Коль во всём виноват только климат,
Но бесплатно не выпить воды –
Значит вновь ледниковый период,
Наступают полярные льды.

2001


Лесной отряд

Скакали полем-Вечностью с привычною беспечностью,
Все жизни были выпиты за пьяным столом.
Любовью - человечностью, с присущей бессердечностью
Дороги устилались в сумасшествия дом.

Надежда на спасение, в своём долготерпении
Скрывается до срока, до рассвета в лесу,
И если вы в томлении, в неистовом томлении –
Я вас на крыльях ночи в этот лес унесу.

Я верю вам понравится в лесу с собою справиться,
Я верю – вы забудете сует суету,
И может мисс-красавица от зависти подавится,
Ведь я предпочитаю ей осин красоту.

По звёздам добирались мы лесами и болотами
До самой, до желанной, до заветной звезды,
Мы бредили полётами, не стали мы пилотами,
Теряли мы друзей, но не редели ряды.

А лес стоит, качается и нам всё улыбается,
Мы чувствуем единство с ним в кругу у костра,
Но ночь всегда кончается, а утро приближается,
И лес нам тихо скажет, что в дорогу пора.

Всем тем, кто хочет в лес уйти
от яда и от копоти,
И тем, кто жизнью города задавлен и сжат,
И тем, кто разуверился в своём печальном опыте
Протягивает руку всем лесной наш отряд,
наш Астра-отряд.

2001