Хиппилэнд

Где остров Солнечной Коммуны,
что стерегут ночные нерпы?
Там братья-сестры, люди-карпы,
проводники - седые шерпы.
Гор благородные кальяны
несут прохладные туманы,
скрывая ультрафиолет.
И земляничные поляны
в цвету своем приятно пряны.
Там алебастровый пацифик
оставил голубиный след.

На фоне бархатных завес,
в тени кустов марииванны,
блуждает царственный олень,
как театрал – Великий Эбби.
Он приглашает в Хиппилэнд,
где милый сердцу, крошка Бэмби,
спасет перворожденный лес.
Под длительный ангажемент,
резвятся белочки-зайчишки.
Заправски, дядька Христофор,
забьет все трюмы сухой шишкой,
а за борт улетит абсент
под крики чаек- mamma mia,
Верни назад “Санта-Мария”
Всех пуритан на континент.
Его приятель Бобби Коп,
удит казну на ксивумистер.
Он как отважный флибустьер.
Затроллит сети старый шкипер,
в суфле измазав интерьер.
…не ловится губатый хипстер.

Из всех олдовых, тетя Феня,
не прёт в значении цветов,
но обожает заморочки.
Стихи глотает и грибочки,
чтоб спозаранку у метро,
лабать и аскать на примочки,
бросать в толпу ночной куплет,
где не поставить жирной точки.
Тай-дай ей муза долгих лет.

Драчун-проказник Бибигон,
давно заправил вилку в ножны,
и все забыв, неосторожно,
воркует с другом индюком.
Ликует праздничный Сайгон,
разряжен першинг - пешенфрут.
Доволен Хо Ши Мин старик,
он раскуячил маракуйю.
Пищит в эфире “Of The Pig!”

Остыл редеющий закат,
и свет духовного костра
творит магические пассы.
Маршрутом параллельной трассы,
зовет в бескрайность Дон Хуан.
Как тени растворятся стены,
и для познания вселенной,
ведет в туман Тропою Силы.
Пригубив золотой текилы,
вам Моррисон откроет дверь,
где череп Лири – звездный зверь,
прикинувшись невинной рыбкой,
одарит нежною улыбкой.

По сообщению спецкор,
в другом конце, иной хардкор.
Межгалактический линкор,
по прозвищу “Бродяга Дхармы”
по карте путеводной кармы
ютит уставших битников.
Их утомил ночной полет,
но гипнотический non-stop,
на веки вечные зовет
в крутой межзвездный автостоп.
Сидит на древе Чарли Паркер,
щебечет на Луну-
Би-боп,… би-боп.……

Но улетят ночные птицы,
и утра ранние зарницы,
питают синевой рассвет.
И он надеждой окрыленный,
предвосхитив покой и свет,
воспрянет звуками ситар.
А Ганди – чистый аватар,
сплетет с небесного тумана
бессмертный слог-
“Make Love, not War!”