Не сага

Хладнокровное утро, упав, зазвенело серебряным,

По поребрикам чиркнуло солнце метёлкой лучей.

Не осталось уже ничего сокровенного, чем

Я могла, задержавшись, к тебе прикасаться, не брезгуя

Простынёй перепачканных спермой молочных ночей.



Под лопатками плавился кафель в каком-то парадном,

Где на пальцы плескала тебе благодарное – Да…

Бесшабашные бражник с блудницею, изголодав,

Забредали к «Собаке» - она, как всегда, была рада,

Запивали стихи сумасбродным, без содовой, дабл.



Ревновалось вовсю - волновалась Нева, наблюдая,

Как обиженно бил парапетную грань каблучок.

Этим чокнутым нам представлялось, что всё нипочём:

К чёрту завтра, другие, долги, но на жадное - Дай мне!-

Это лето предъявит нам свой, питер-гамбургский, счёт.



Намозолены ступни в бессмысленном бегстве от края

Переполненной злостью к чужачке реки. Догони…

Самолёт оторвёт невозможное - тянущий низ.

Петербург, я тебе отомстила за всё – обокрала,

В багаже увожу контрабандный кусок простыни.