"...твоё лицо хотел запечатлеть я в камне"

Твоё лицо хотел запечатлеть я в камне.
Твои черты.
Твой образ так мне близок,
Как днём в окошке - синь морозных рисок,
Смех детей,
Советы матери.
Полёт земных страстей
Под небеса…
Но, поработав с гипсом,
Отпрянул я: ты холодна была. И тень
Волос твоих накрыла луч,
Струящийся сквозь ставни.

Я вспоминать тебя решил с карандашом в руке
И кистью.
В гамме красок спектр раздвинув,
Взлетевшая на снежные вершины
Неведомых высот, ты с полотна
Как будто бы позвать к себе,
Спросить с меня сполна
Хотела обо всём. Но,
Синь до дна
Зрачков твоих не ведала причины
Полутонов иных миров в палитре на доске.

Я постигал тебя, склонившись над тетрадью,
Над рифмой строф, к синонимам взывая.
И между строк, сама того не зная,
Ты проявлялась нитью, как канвой.
Молчала пристально, сжав губы. И такой,
Зовущей страх «быть познанной» заранее,
Ты воплощалась песнями, стихами,
Ты обретала смысл, а не покой.
Но всё, что между строк того изданья,
Я сжёг дотла, хоть сам и сотворил.
И ветер выл, листы сжирало пламя,
Сжималась память.
Звал пролёт перил.

Тогда нажал я клавиши рояля.
Потом ещё.
Потом нежней и глуше.
И наизусть, стремительней и глубже.
И, понял вдруг, где не искал тебя.
Что я язык мелодии, любя,
Увлёк гармонией души своей, и души
Нам не разъять теперь. С тобой и без тебя.

Я перебрал руками звукоряд.
И не спеша, насколько было можно,
Провёл я контрапунктом осторожно
Тот самый искренний, из зарисовок, взгляд.
Я в ритме наши выровнял дыханья.
Наугад
Искал тебя,- видение не ложно,
Ведь ты мне жгла ресницы, губы
И подряд
Сто тысяч раз обнял я то, что выдумал тогда.
Хотя не выдумать тебя довольно сложно.

Открыв глаза, стоял в растерзанной пустыне
Среди камней, среди песка и пепла,
Пока дождя рапсодия окрепла.
Метеоритный неботканный шквал
Перехлестнул хребты.
От солнечного пекла,
От мощи содрогнувшейся лавины
Пал
Трубный глас.
И жаждой влаги, света,
Тепла,-
Жила Земля моя отныне.