Шагрень. Прощание с осенью

Осень-2012

***

Листья кленов продрогли до нежных прожилок.
Как не вовремя, лето, ты крылья сложило.
Распаленное солнце обрушилось в сосны,
снова осень на царство взошла венценосно.
Отраженные ивы в пруду камышином
белой влагой печали полощут вершины,
В опрокинутом небе круги и зигзаги.
Бродят тени вдоль берега пьяной ватагой…
И тоска перелётная в полнебосвода
обжигает гортань острым вкусом свободы.

***

Жемчужный, особенный свет
сквозь кроны струится витражно,
и, видишь ли, вовсе не важно,
ты рядом сейчас или нет.

На сердце и в мыслях легко
и как-то по-новому ново.
А ветви волнуют кленово
парных облаков молоко.

Пожалуй, ты просто каприз
доверчиво-глупого сердца.
Но вот и захлопнулась дверца
театра былых антреприз.

И прошлое, словно шагрень,
сожмется вот-вот до мгновенья.
Жемчужным исполнен свеченьем
осенний струящийся день.

И, сердцем коснувшись вершин,
превысишь запретную дозу.
А осень под местным наркозом
последнюю волю вершит.

***

Некрополь – осень. В этой неге,
печалью тронутой нездешней,
мечтается о светлом бреге,
где мы - наивны и безгрешны.
И взгляд блуждает чужестранно
в лучах кленового ажура.
А души в дрёме безжеланной
подобны парковым скульптурам,
Лучам внимают хладнокровно,
тепла всерьез не принимая.
Как дышится легко и ровно…
И неба высота седьмая
всё ближе к нам, всё голубее.
И к черту фальшь самоконтроля!
Оковы разума слабеют,
и вспоминаются пароли:
туда, туда! Где свет неистов
и синь исчерчена лучами,
где чувство пенится игристо
и нежный ветер за плечами.
Но боль – внезапная до вскрика -
пронзит космическим разрядом,
И летняя неразбериха
в осенний сложится порядок.

***

Любовь умирает раньше, чем ты поймешь:
что вот, мол, любовь умирает.
И пропасть – уже не та, и другая рожь,
и небо от края до края
пылает иным огнем, в нем чужих богов
холодные плавают звезды.
И в спальне моей - другое число шагов,
и странно разрежен воздух.
И осень не наша в черной дыре окна.
и месяц - иным полукругом.
И страшно поверить: прожиты времена,
когда мы любили друг друга.

***
Этот день - посланец лета.
Милый, сплином не терзайся -
посмотри, как в брызгах света
пляшут солнечные зайцы.
К черту мрачные замашки
и осенние одежды!
Ну, давай же нараспашку
прогуляемся, как прежде.
Посидим в кафе «Фламинго»,
где когда-то мы встречались,
где для нас крутили Стинга,
где печали - не печали.
Но под вечер осторожно
грусть подступит лунным троллем.
Отчего же, мой хороший,
в нашем счастье столько боли?..

***
И опять мы стоим над рекой
нашей жизни и камешки в воду
все швыряем под ветреным сводом
непогоды. Да что нам покой?
Держим сложные чувства в узде:
мы с тобой - лицедеи со стажем.
Что расскажут нам, что подскажут
эти знаки – круги на воде?

***
Чего мне ждать от ветреного дня,
от осени, простертой между нами,
когда небес линялых простыня
кленовыми пылает письменами?
Когда скрипач в аллее городской
тревожит память пламенного лета?
И ты опять, смущая мой покой,
мерещишься в похожих силуэтах…

***

Морось заоконная,
полумрак троллейбуса.
Утренние, сонные
взгляды, словно ребусы.
Я рисую рожицы
на стекле сиреневом.
Что же так не можется
ветрено-мигренево?
Что морочит голову
бреднями невнятными?
Сигарет ментоловых
пачка полусмятая
силою недюжинной
подбивает к выходу…
Как вчера за ужином
рассыпался лихо ты
фразами киношными,
забивая гвоздики
в душу. Боже, тошно как...
Люди, мне бы воздуха!
Где же вы, сусальные
капельки сердечные?
Площадь Привокзальная -
стало быть, конечная.

***
Беспокойные рваные сны
с каждой ночью все чаще, чаще.
Неотвязный фантом луны
свой единственный глаз таращит.
Небо в звездах – веселых, злых,
точно битым стеклом расцвечено.
Нерешенных проблем узлы
на бегу кое-как залечены.
Ах, как ночи венок тернов!
Снова ропщут в шкафу скелеты.
Но подернутся ранки снов
алой сукровицей рассветов.

Переждать

1.
Переждать эту тьму, эту муть.
Продержавшись до первого снега,
и в молочное утро с разбега,
словно в чистое море нырнуть -
в обжигающий омут дня
из печали-тоски-юдоли,
точно вырвавшись из неволи,
никого ни в чём не виня.
Верю, с первым глотком зимы,
вопреки временам-пространствам,
с молодым горячим упрямством
оживем прошлогодние мы.

2.
Пережить, переждать,
отрекаясь от смыслов.
И вживляя целительный чип ожидания
под прозрачную кожу,
все даты и числа
заморозить в предчувствии похолодания.

В летаргический сон,
словно в гулкий колодец,
исключая возможный побег, провалиться,
чтобы позднеосенней тоской богородиц
не зияли безверья пустые глазницы.

Чтобы кровь не тревожили воспоминанья
и химеры из черных готических башен
не вползали по лесенке шаткой в сознанье.
Впрочем, спящему сердцу и дьявол не страшен...

Но, хранимые теплым теченьем подснежным,
мы впитаем доверия вешние воды.
И в заброшенном сквере на Левобережной
снова выпустит жимолость первые всходы.

***
Последнее золото осени.
Последняя роскошь империи.
В прощальном порыве разбросаны
кленовые листья.
Не верю я
в провал, пустоту,
запустение,
в предсмертный кураж бенефиса…
Блестяще, до самозабвения
зенит свой играешь.
Актриса!
Наутро шагреневой кожей
сожмется былое величие,
и небо опять занеможет
неистовым клёкотом птичьим.
Осядет тускнеющей пеной
гордыни прохладная слава.
Легко ты покинешь сцену
и выдохнешь: господи, аvе!