Мы тебя подождём.

посв. Роман Фомин

никогда не давай слабины,
никогда никому не клянись и ничего не обещай.
просто когда станешь со своими демонами на ты -
заходи ко мне на зелёный чай.

/ничего, слышишь, кроме цели, не замечай/
__________________
когда тебе просто 16 лет,
и всё чётко делится на хорошее и плохое,
крутость определяется маркой искуренных сигарет,
и ты один не помещаешься в этот мир,
не допуская, что вас там когда-нибудь будет двое.
но потом отслоение нужное от ненужного
происходит стремительно
как закипание лужи,
но потом всё дорогое становится пошлым, бездушным,
искренние - сухим, как кашель,
как рвотная потуга - горько-натужным.

а потом тебя подают - под соусом из морали, богу, на поздний ужин.

вот так всё кончается -
любая война - не важно за или против,
обрывается,
оставляя только ссадины на измученной плоти,
и суррогат твоих личных молитв и мелодий
обрывается на самой высокой ноте.

ничего не имеет значения более, кроме
нутряной застрявшей где-то в брюшине, боли.
никто не имеет значения, потому
что именно они всегда тянули тебя ко дну.

всё становится ясно - предельно, чётко,
затихает бит,
обрывается божественная чечётка,
горло дерёт крик, неистовство,
а не палёная водка,
и любая фраза из витиеватой - становится вдруг короткой.

да - из Страны Оз, из Изумрудного города,
под разухабистую мелодию,
содрогаясь от внутреннего злого холода,
да - из Нэверленда, от которого, блять, уже на языке оскомина,
к истине - которая сотню раз поругана и оспорена,
отовсюду откуда можно ещё сбежать -
ты выходишь, ссутулившись под дождём,
в другой - новый мир,
где одному - одиноко, страшно,
значит там нужно обосноваться вдвоём.
значит - ты всё же для кого-то определённого был рождён,
и если надо - мы ещё немножечко подождём.

тебя.
в одиноком мире
твоём.