Конец грустной сказочки

Пуста казна у Короля,
Лишь он об этом знает,
Что в сундуке нет ни рубля,
Народ пока кричит «ура!»,
Но все ж доверье тает.

Сидит Король один всю ночь
У лунного окошка.
Иссякла к осени вся мочь,
И Королева смылась прочь,
Тортов доевши крошки.

Он жжет свечу воспоминаний,
Вздыхает по ушедшим дням,
Когда на гребне обожаний
И в серпантинном ликованьи
Мир падал ниц к его ногам.

Теперь, ссутулясь виновато,
Не знает чем кормить народ;
А вдруг (зверюги!) брат на брата
Они попрут, сжигая хаты,
Как голод скрутит им живот?

И точно — расползется царство,
Клочки оттяпают соседи...
А все пирушки да фиглярство,
Безделье, карты, дурь и пьянство, —
Король раскаяньем уж бредит.

Холодный ветер в листьях веет,
К утру огонь потух в камине.
И добрым словом не согреет
Никто его, не пожалеет
В такой финансовой кручине.

«О Боже, тяжко наказанье! —
Король молил плаксиво, —
Почто ж такие истязанья?!
Я на краю существованья,
Ничтожество без силы!..

Ну пусть маленько я грешил,
Таков эпохи воздух!
Я ангел, но лишился крыл...» —
Король все слезы лил и лил.
А с неба капал дождик.