Начинается столетье утром скошенной беды,
То ли росы отзвенели, то ли высох тротуар.
Ты была когда-то рядом и цвели твои сады,
Но роман давно дописан и в архиве формуляр.
Распинаются в оконце краски робкие зари,
Просыпается разлука для двоих — и здесь, и там.
Ты была вчерашней тучей, под тобою фонари
Плакали дождём колючим и смолкал скворчинный гам.
Разбегаются дворняги — свадьбы сыграны давно,
Соловей-заблуда свищет и ныряет в тополях.
Ты была любимой лентой чёрно-белого кино,
Где тапёр все изгалялся и терзал на трёх долях.
И манил развёрстый омут только телом, не душой,
И смеялись, и дерзили вечнолгущие глаза.
Ты была еще любовью — преогромной, пребольшой,
Обнимала, обвивала виноградная лоза.
Разбиваются причуды, расползается тоска
И спешит бродяга-ветер поскорей задуть костёр.
Ты была огромной ночью и дышала у виска,
Ты была бесстыжей ночью — не в забвенье, не в укор.
И обильем алкоголя новогоднего стола
Не зальёшь простой надежды истомившихся калек.
Ты была июльским снегом. Но спасибо, что была,
Не забытая доныне, не простившая — навек.