С ним

Пуховые звезды кружатся из неба,
Бессмысленным дивом, толпящимся роем,
Стеною и танцем. И в бальности снега,
Нарядность моя, как в изящном покрое.

Но вот, он увидел лишь легкость отказа,
И дымчатый мех, что окутывал плечи.
Ему не сожрать меня огненным глазом,
Ему не лелеять меня в этот вечер.

Его не манила я зовом надежды,
Но соком рубиновым с губ его лились -
Холодные руки мне ранил их скрежет -
Упреки. Признанья. Потом прекратились.

Темнело. Снег колющим блеском прилипнул,
К застывшим, притихшим, пушистым ресницам.
В глаза он заглядывал.
Поздно. Привыкнет,
Его суета и мольбы вереница, 
К тому, что не стыдно мне!
Громко о стыдном
И жарко твердил он!
Мой мир не заметив.
Я снова в мечтах,
В нем же, грохот обиды.
Не слышу...
Во тьме снег так празднично-светел!