Ты слишком много знаешь обо мне
Из уст друзей, приятелей, знакомых -
Назойливых, как стаи насекомых,
Жестоких: на войне, как на войне.
Ты ничего не знаешь обо мне,
О тайных страхах и совпавших числах,
Бессонницах и сокровенных смыслах,
Пьянящих, словно истина в вине.
Начнем с нуля. Спроси, который час,
Запнись слегка на фразе о погоде.
Пусть этих слов ветшающих запас,
Заезженный в случайном обиходе,
Вдруг обернется пылкой новизной,
Прольется ливнем маленьких открытий.
Потянет теплым ветром и весной.
И ты шагнешь…
Как Мастер к Маргарите.
Ощущение лёгкости. Вот ты как раз сегодня говорила о труде, "много труда", но когда читаешь твои стихи, кажется, что они тебе даются просто на одном дыхании. Никакого запаха пота. Эта лёгкость подкупает, упоительная лёгкость стихов.
Душа обязана трудиться - однако, это не классика; вернее, советская классика... а советская классика в данном случае могла базироваться на изречении товарища Энгельса о том, что труд породил человека - а труд убивает лошадь и ещё много кого, вот творчество - оно порождает...
А солнце вновь - жаровней в небесах.
Чертовски неудобная погода!
Я, в общем-то, не мастер в словесах,
Но хочется сказать такое... что-то.
А знаете, подспудно, всё же, есть
Ряд попаданий. Может быть, случайных?
...А солнце всё печёт. Как жарко здесь -
Пред сокровенным чудом Вашей тайны!
Мне Ваших тонких смыслов не прочесть,
Мне не обжечься горечью бессониц...
Вы рядом... далеко. Я - вот он, весь.
Застыл и онемел. Лишь сердце... стонет.
Но всё-таки, я вижу Вас! ...В стихах.
И то, что вижу - совпадает ...вроде.
Спросить, который час? Дурацкий страх.
Да, финал хорош. Сначала возникает впечатление простоты, которая, говорят, хуже воровства. Вроде бы сюжет становится банальным, но такой сильный ход в конце!
Ты слишком много знаешь обо мне
Из уст друзей, приятелей, знакомых -Начнем с нуля или можно сказать с чистого листа..нравятся мне эти фразы!Спасибо за стихи!
"... — Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя, и что она жила с другим человеком... и я там, тогда... с этой, как ее..."
Булгаков, "Мастер и Маргарита"