Стеша

История про маленького мальчика, который очень сильно верил.

Каждый раз думаю, что не заплачу, вспоминая.
Но ребенок во мне до сих пор ревёт:
"Всё неправда! Она живая! Живая!"
Помню, когда она ещё не могла жевать,
мама кормила её из пипетки.
А я всё думал скучает ли мама-кошка по своим деткам?
Скучает ли наша Стеша по маме-кошке?
Удивлялся, какие котята смешные и крошечные.
Вот она маленькая от света прячет морду,
а вот уже представляю её в кошачьем морге.

Помню то утро, когда её в квартире не доискались.
И ходили по округе буквально до вечера:
"кис-кис-кис. Ну, мяукни, что ты живая…"
То ли на следующий день, то ли через
наш дед нашел её в подвале.
А я до этого так сильно в её благополучие верил,
что все религии бы распались, если б только узнали.
Принесли её домой,
вроде всё в норме.
И ни до, ни после я не был так рад ни одному лицу, как её морде.
Я ведь до этого не терял.
А бабушка с мамой всё втирали, что надо бы её к ветеринару
– падение с девятого этажа – не шутки
и вряд ли последствия только подвальные блохи на шкурке.
Не помню сколько минуло дней
перед тем, как нашли подходящую тару для транспортировки.
Никто тогда не знал, что это Стешина лодка через Стикс,
поэтому я не успел с ней проститься.
"Кис-кис-кис, иди на ручки,
а потом уже навсегда брысь, моя маленькая тигрица".

Когда обратно её не привезли, ни мама, ни бабушка ничего не сказали.
Не было этого разговора, ну, мол, нам жаль но…
А я почему-то верил, что её лечат, непременно вылечат
и я радостный заберу её на выдаче,
но понимал, что она умерла,
что себя обманываю
- поэтому, каждую ночь в подушку плакал.
От того, что не налью ей больше в миску молока
и не дерну по приколу за заднюю лапу.

Как-то потом я всё-таки спросил, что сказал ветврач и
(тут уже пришлось напрячься)
почему они до сих пор Стешу от нас прячут:
"Господи, да бросьте вы, у неё раздроблены кости все!
И, как бы ни было, грустно
давайте её поскорее отпустим".
Какого хуя ваще, херов доктор,
я найду и вырежу всю твою семью без медосмотра.
Да толку…
Выполнял свой долг.
Правда, уверен, что можно было её как-то выходить.
Но сколько бы денег получилось на выходе?
Сейчас бы всё отдал, всё продал,
влез бы в долги, голодал бы три года,
но решал, не я.
Мол, спи спокойно Стешка,
ты же не вернешь нам денежки.
Мы в ответе за тех, кого приручили...
до поры до времени.
Никто не знал, что мне до сих пор это будет аукаться.
Я вообще в жизни плачу только от этой истории, да от лука.
Где, вашу мать, был Бог, супергерои, колдуны, наука!?
И почему до сих пор, когда засыпаю, вновь настаёт утро?

У меня теперь другая кошка.
Я её не люблю, но не отдам, не брошу.
Должно быть я, не верю в Бога,
потому, что не возвращаются иногда из лечебниц кошки,
даже если очень попросишь.

Где же ты теперь, Стеша?
Я узнал, как умирает надежда и хотел бы это стереть.
Надеюсь, что смерть, хоть отдаленно напоминает корень валерианы
и что каждая кошка всенепременно попадает в нирвану.

17 февраля 2012

© Егор Четырестачетыре