в одноэтажных городах

В одноэтажных городах,
Пропахших старой древесиной,
Где отражаются осины
В забытых Богом небесах,
Там, среди станции руин
Из гипса шайка пионеров,
Творенье царских инженеров –
Водонапорный исполин,
Десяток лавочек и пруд,
В котором плавают собаки,
Там алым пламенем цветут
В сплетенье рельс железных маки.
Напротив жёлтые ряды,
Где жизнь торговая ожила,
Но в эти райские сады
Нам не пролезть кувшинным рылом…

Для нас, товарищи, буфет,
В глухом углу автовокзала,
Где маленковские стаканы
И дым дешёвых сигарет.
Там, под плакатом «Пейте сок»,
В расплывшейся по полу луже
Сидит колхозница на муже,
Чей разудалый голосок
Весь день распугивал прохожих,
Терроризировал буфет
Вопросами. Потом по роже
Товарищ получил в ответ,
И повалился в уголок
Герой дощатого вокзала,
Лежит довольный – били мало,
Но на вопрос ответа нет:
«Как жить мужчине в сорок лет,
Обременённому семьёю
И ежемесячным запоем,
Желаньем мяса, сигарет,
Когда в селе работы нет»?
Теперь лежи в вонючей луже –
Ты больше незачем, не нужен,
И каждый уркаган в пальто
Тебе заявит: «Ты никто»!
Куда ему, друзья мои,
Деваться? Убираться прочь
С деревни в город, в холуи…
Но как себя то превозмочь?
Иль, преисполнившись нахальства,
Сдавать в утиль, в металлолом
Под крышей местного начальства,
Всё, что напомнит о былом?
Чтоб память стёрлась о жилом,
И забываться за вином.

Вино - как леса санитар
Меж человеческого стада,
Жизнь бьёт под дых, оно удар
Дополнит, превращая в гада.
Хоть был ты в прежние года
В хозяйстве лучшим трактористом,
Кентавром: трактор – низ, а верх –
Влюблённый в трактор человек…
Но ныне в Родины просторах
Ржавеют хламом трактора,
И у машинного двора
Давно обрушились заборы,
А следом, смятый властью денег,
Колхозный рухнул муравейник,
И всяк пропал с судьбой в борьбе,
Кто жить не «смог сам по себе»…
В помин из мутного стакана
Глотнём разбавленный нектар
И выйдем прочь – на встреч ментам…