«Случай с цыганкой»

На вокзале - чумазые, без образования,
ни таблиц не учивши, ни формул, ни дат,
промышляют разводкой прохожих цыгане,
и не табор у них, а жулья синдикат.

Не слышна у них звонкая ныне гитара,
страстный танец, то - предков кочующих блеск.
Нет у них лошадей, но как от скипидара
пляшет в скороговорке язык арабеск.

А порою напрасно слетает рулада;
иногда, вероятно, и вовсе - во вред -
бумерангом в ребро, и вот эта баллада,
как чернила, затекшие за трафарет.

Приключилась оказия ранней весною,
На расстанке неряшливой, в городе N,
где толпятся ларьки с дребеденью съестною
и вульгарный горит над бистро галоген.

Попрошайки с припадочным гоготом тёткам
непрестанно таскали копейки, рубли,
а червонцы пихали по курткам, колготкам:
школа жизни - не тырить уже не могли!

Тут Кармен современная - пудов, так, на пять -
подскочила к буряту в пальто и очках
хироманткой назойливой стала она петь
про несчастье, сквозившем в ладони чертах.

Уцепив его кисть безобразной клешнёю,
предрекла о грядущей потере в семье
и наличность решила своей болтовнёю
с чужака на бессовестном удить вранье.

Алгоритм её действий таков, по порядку:
страх, угрозу вперяет вам в лоб, напрямик;
денег просит настырно (допустим, десятку
вы, в тревоге за близких ей сунете в миг);

но клохтанье в ответ, что купюра погана,
(а хватает, однако, и прячет в халат)
нагло лезет пошарить вам внутрь кармана
и стрекочет, худой предвещая расклад.

Вымогает ещё, и в наивной надежде,
что поможет гадалка избегнуть беды,
отдаёте вы кровные хитрой невежде,
обдерёт вас, как липку - не спустит узды.

Их богатые цацы приводят а квартиры,
где в серванте - сервиз, в шифоньере - меха,
в сейфе - брошки, с которых торчат ювелиры;
но с потерей родного-то всё - требуха!

Из мошенниц психологов тонких немало
на подавленных и полоротых глупцов.
Пожилых и прожжённых гнилое стрекало
не касается, с ними язык - на засов.

А какой-то нескладный парнишка за двадцать:
близорукий, сутулый, в ботинках смешных -
тот бурят - чересчур как-то стал волноваться,
за домашних готовый платить отступных.

Как в церквях, помолившись, глядят на икону,
в США, после гимна, на собственный флаг -
тот уставился так в лихоимщицу ону,
что трясла его грубо уже за обшлаг…

Под назойливый неиссякаемый рокот,
под сокрытое в ауре «ой нэ-нэ-нэ»,
злополучный финансы уже не сберёг от
вымогавшей - раскрыл перед ней портмоне.

Находилось там две благородных банкноты:
обе тысячных, новых, как из-под станка.
набежала гурьба неумытой босоты:
«Крупно мамка обует, кажись, дурака!»

О размене солидного столь номинала
азиат заикнулся с бумажкой в перстах,
но рывок, и Кассандра купюру сминала
в пятерне. Тот с печатью застыл на устах.

Впрочем, сущую грусть обозначил во вздохе,
в уверении жалобном, что не богат;
но, казалось, добытого мало пройдохе -
обратилась в ней совесть давно в суррогат.

Налегала…Он вынул бумажник повторно
и, кряхтя опечаленно, отдал деньгу;
ан, провидицы стихла не сразу валторна:
доминантный рефлекс отрыгался в мозгу.

Заморочив его было, прочь поспешила
(возмущённых свидетелей, кстати, боясь);
вдруг острее вонзённого в задницу шила -
оклик басом: «Как я разыграл тебя, мразь!

Не спеши веселиться - купюры фальшивы!..»
Тут раздался пронзительный бешенный смех…
Этот случай охотникам грязной наживы -
вариант лишь невинный возможных помех.