Его горделивый профиль горчит на вкус...

*А. Т.*

Он выбран был мною из лучших горячих ста,
выверен был и к нежности приурочен.
Ничто не мешает ему от меня устать,
но кажется, будто он беспредельно прочен.
Его горделивый профиль горчит на вкус,
когда из меня он травит вульгарность улиц,
а мне бы вот только забыть обо всем, целуясь,
бежать к нему радостно, первому вняв кивку...
В моей голове как-то ветрено и темно,
а в сердце - как будто десять таких же, полных
людьми и... не болями, нет, - тем, что так безмолвно
меня составляет и мною же решено.
И он улыбается - будто с вершины лет,
как будто бы можно, лишь так, - потому что возраст, -
и я замыкаю в себе возмущенный возглас
всех жизней моих, завершившихся на земле.

Я, кажется, верю, что это - опять любовь.
/А если не верю, то верю, что все же верю/,
а он только взглянет - как будто бы взглядом смерит, -
и словно меня до краев наполняет Бог.
И я не умею сказать ему, что во мне
какая-то та, растерявшая сотни судеб,
не может теперь ни открыться, ни обмануть их,
ни вытравить, привыкая к своей вине,
но это пройдет, как проходит здесь каждый круг,
срок реинкарнаций, отказа от детских кукол.
И хочется заключить его профиль в купол
своих возведенных по обе стороны рук.
Мне б - ни любимой его, так на цыпочки - стать,
тянуться, тянуться к его оголенным фибрам...
Я думала, что он выбран был мной из ста,
на деле же это он меня просто выбрал.
На деле же я - ведомый. Веди, веди...
И мой камертон влюбленный теряет почву, -

И черт с ним, когда я каждой осипшей строчкой
ношу его в левой части моей груди.