ВЕТЕРАНАМ

Посвящается ветеранам

Великой Отечественной Войны


Уходят от нас ветераны,
Солдаты Великой войны,
Последние могикане
Единой великой страны,

Что жизни своей не щадили,
Хотя лишь одна жизнь дана,
И Родину-мать защитили,
Чтоб жить продолжала она,

Чтоб мир наступил на планете,
Поила,кормила земля,
Чтоб дома рождалися дети
И добрыми были дела.

Забудутся, может, деянья
И самое имя страны -
Останутся людям преданья,
Былины родной старины.

Не смолкнут под пальцами струны,
И будут им петь гусляры
О людях простых, древнерусских
Рассказы военной поры.




ЗЕНИТЧИК

Паренёк в восемнадцать лет
Получил военный билет
И отправлен в зенитный полк,
Где орудовал женский пол.

Из калёных стальных стволов
Бабы били чужих мужиков,
А у них был – один на всех,
Но хорош зато, как на грех!

Звал орлом его весь расчёт
За густые брови вразлёт,
Руки дерзкие и дела,
И за то, что был из Орла.

Восемь девок в самом соку
Прикурить давали врагу,
А потом, пройдя через ад,
Все любили его подряд!

Восемь юных, прекрасных дам
Отдавали свои сто грамм
За парнишки любовный пыл -
И чтоб пыл его не остыл.

Им он щедро себя дарил
И в земле сырой хоронил,
А его вот смерть не брала -
Видно, их любовь отвела.

Бурей чёрной прошла война,
Мирной жизнью живёт страна,
Обзавёлся семьёй солдат,
Но – не может забыть девчат...



РОЯЛЬ

Нас было сорок пять ребят
И каждый знал и рай, и ад,
В атаку шли под русский мат -
Слыхал такое, брат?

Сказал речистый генерал -
Он с музами частенько спал:
“Пред вами – Ляйпциге Гранд Зал”.
Ты, часом, не бывал?

“Сам Бах с Вивальди здесь играл
И Моцарт фройлен услаждал,
С Матильдой Штраус танцевал”.
Такую не знавал?

“Европы всей бесценный клад
Советский пощадит снаряд -
Святыню сохрани, солдат!”
Приказ ты понял, брат?

Нас было сорок пять ребят
И сорок там теперь лежат,
Стоит над ними целый Гранд -
Ты этому не рад?

Для славы – ничего не жаль!
В поминки старую рояль
Мы сбросили с галёрки в зал -
Такое, брат, слыхал?




НАС МАЛО, НО МЫ В ТЕЛЬНЯШКАХ

В соседнем доме жил моряк,
Не помню уж какого званья,
Раз пригласил нас на коньяк
К себе, в свою “кают-компанию”.

В парадной форме напоказ,
Увешан китель орденами -
О первом ордене рассказ
Я привожу его словами:

Когда нагрянула война,
В том сорок первом, не победном,
Я был на флоте старшина,
Служил на катере торпедном.

Раз вызывает адмирал
И говорит нам: “Краснофлотцы!
Для вас припас я ордена -
За вашу доблесть и геройство!

Стоят в Констанце танкера,
Залитые по горловину -
Возьмём их нынче на ура,
Устроим большой бэнц румынам!”

В поход три катера пошли
Приказ исполнить адмирала,
А ночь такая – глаз коли!
Вдруг видим – справа замигало.

Мы в поворот и – полный ход!
Где наша, блин, не пропадала! -
Попали прямо в створ ворот,
Влетаем, отдаю команду:

“Торпеды – товсь! Торпеды – пуск! -
И сразу там светло вдруг стало,
Огня и вспышек полукруг,
От взрывов небо задрожало!

Да, братцы, вышел полный бэнц,
Такого в жизни не видали!
Ну, думаем, тут нам конец -
И поскорее дали драла.

Идём с победою домой,
А ночь к концу, уже светает...
Вдруг слышим сверху адский вой -
Лаптёжники! - и нас валяет.

Мотор пробит, потерян ход,
Из рубки дым клубами валит,
Стрелок убит – ещё заход
И баста, поминай как звали!

Но выручил наш русский Бог,
Союзник первый в нашем деле:
Он нас туманом обволок
И самолёты улетели.

Мы двое суток напролёт
Болтались в море – помощь ждали,
На третьи утром мотобот
К нам подошёл. Нас подобрали.

А где другие оба-два?
Один пропал, другой разбился
О камни мола...Жаль ребят -
Не довелось им возвратиться...

Теперь скажите – Бога нет?
Иль есть везенье и непруха?
У моряков готов ответ:
За тех, кто в море, бляха-муха!



ИЛ – 2

Вспоминаю пионерский лагерь -
Лишь недавно кончилась война,
К нам пришёл, одет как на параде,
Лётчик- лейтенант, весь в орденах.

“Штурмовик, ребята, не игрушка -
Это танк, летящий над землёй,
Бьющий по врагам изо всех пушек” -
С гордостью поведал нам герой.

“Было дело: раз летим над степью,
Видим – немцев движется орда,
Мы на них спустились чёрной смертью -
Так прозвали фрицы наш Ил- 2.


Беспощадно били мы фашистов,
Чтоб никто от кары не ушёл.
Кончил я войну за польской Вислой -
Малость до Берлина не дошёл.

И тогда спросил пилота Валька,
Сирота, как треть наших ребят:
“Дядя, вас когда-нибудь сбивали?”-
“Восемь раз”- и ахнул весь отряд.

А пилот сказал, насупив брови:
“У войны, ребята, жёсткий счёт -
Кто слетал раз десять на бомбёжку,-
Вечная им память и почёт!

У меня их было сто семнадцать,
Я горел, взрывался, падал в лес,
Восемь раз я с жизнью расставался,
Восемь раз, считайте, я воскрес.

На войне, ребята, убивают,
Жизни за отчизну отдают,
И друзей-товарищей теряют...
Ну, а всё же – Гитлеру капут!”




БОРИС

Ах, какая фрау
Из города Пиллау! -
На выцветшей картинке -
Шикарная блондинка.

“Когда закончилась война,
Ох, погуляли мы тогда!” -
Рассказывал былой радист
И бабник Нодельман Борис.

“Вхожу в старинный особняк -
В нём предки со стены глядят,
А под конец, как мел, бледна,
Стоит, вся в трауре, она...

Ах, какая фрау
Из города Пиллау! -
Шикарная блондинка,
Без примеси арийка!




Её я в спальню завожу,
На чистом идиш ей твержу:
Ну, шляфен, фрау, шляфен шнелль -
И пальцем тычу на постель.

А фрау смотрит и дрожит:
Пред нею стопроцентный жид!
Найн, найн – скривила фрау рот.
Не хочешь? - позову весь взвод!

Да, я черняв и горбонос,
Зато паёк тебе принёс:
Солдатской пшёнки котелок
И шнапса русского глоток!

Ах, какая была фрау
Из города Пиллау:
Грудь аж до подбородка
И гордая походка!

Неделю с баронессой жил
Я, юный белорусский жид,
Я этой женщиной владел,
Я с нею делал, что хотел...

А что она? - Да что она:
Сыта и каждый день пьяна.
Чего ей ждать было ещё?
Поверь, нам было хорошо.

Ах, какая была фрау
Из города Пиллау!
Шикарная блондинка,
Да чёрт с ней, что арийка!

С тех пор прошло немало лет,
А я храню её портрет,
Мне не забыть счастливый тот,
Победный сорок пятый год!












ТАНКИСТ

“Броня крепка и танки наши быстры” -
Не пели этих слов танкисты
Четыре долгих года на войне,
Сидевшие в спасительной броне,
Кто под п рямой наводкой наступал
И лоб под вражий выстрел подставлял,
Кто с выстрелом на миг, но опоздал
И факелом потом в снегу пылал,
Кто в рацию орал убойным матом,
Кто слышал, как горя, кричат ребята -
Тот и в тылу весёлых слов не пел,
На отдыхе – кто уцелел
Иль в медсанбате, весь в бинтах, валялся
И с жизнью молодой прощался...

Окончилась проклятая война,
Распиты реки рейнского вина,
Встречай живых, родимая сторонка,
Танкистов, а не похоронки!
Героем он вернулся в отчий дом,
Родня сидит за праздничным столом,
По радио гремят Победы марши -
К ней Сталин нас привёл и первый маршал,
Но в руки взяв трёхрядную гармонь,
Запел танкист про ночку и огонь,
Калинушку, что лист спускает в море,
Рябину, что горюет у дороги...
А после стопки растянул меха -
И заплясали горы и леса,
И вдоль по улице, под утро расходясь,
Плясал народ “цыганку” в перепляс.



РАССКАЗ АРТИЛЛЕРИСТА

Есть в Польше городишко Млава,
Цвели сады – была весна,
А нас отправили в облаву:
Прочёсывать вокруг леса.
Вы представляете, ребята?
Уже окончилась война,
Домой охота, в ридну хату,
А тут опять пошла х – я!
Да ладно – добивать бы фрицев,
А то поляков усмирять:
Паны не могут сговориться,
А ты воюй, пся ваша мать!

Разведка донесла: в деревне,
В верстах от Млавы в двадцати,
На свадьбе пьют уже неделю
Крайовой армии бойцы.
Задача: окружить деревню,
Разоружить и взять в полон.
И чтобы никаких сношений,
Не говоря про самогон!
А был у нас, что надо, ротный:
Своих зазря не подставлял,
Он батарее на подходе
Отдал команду - “Хлопцы, залп!”
Когда в деревню с поздравленьем
Молодожёнам мы вошли,
Крайовых сдунуло, как ветром,
Остались девки да столы.
Эх, погуляли мы на свадьбе,
Плясали с польками гопак,
А ротный взял такую кралю! -
Он в этом деле был мастак.
А через дней этак пятнадцать
Из леса вышел целый строй:
Крайова начала сдаваться...
И мы поехали домой.



УЧИТЕЛЯ

Учителя послевоенных лет,
Вчерашние солдаты и матросы,
Овеянные славою побед
И дымом негасимой папиросы!
Ходили в гимнастёрках, кителях,
Клешами щеголяли шире шагу,
Хромали на урок на костылях,
С колодками за раны и отвагу.
Вы были грубоватыми порой:
Могли ввернуть словцо без политесу
Иль дать пинка единственной ногой
Не в меру обнаглевшему балбесу.
Но мы любили вас, фронтовиков,
За прямоту без хитрости и грима,
Зато вас не любили гороно,
Наушники и подхалимы.
Поклон вам, прежние учителя,
От тех, кто обретался в вашей школе!
Вы отдали нам жизнь свою не зря,
Хотя и заслужили лучшей доли...