"Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон..."(А.Пушкин)

Пушкин

Отсчет начнем с кого? Конечно же, с него,
Чей черный предок – Ганнибал, арап царя,
Был в клетке привезен, дабы развлечь Петра
И экспонатом стать Кунсткамеры его.

Петр – русский варвар был, людей он не любил.
А вот работников, находчивых и смелых,
С которыми он запросто и ел и пил,
Для дел своих державных подбирал умело.

Среди птенцов гнезда Петра был Ганнибал.
Прославлен многими он славными делами.
Хоть образиной был и ростом слишком мал,
Но неподкупен, честен был в большом и малом.

Иметь такие корни что-то да и значит:
В крови плескалася Нева и… крокодилы Нила.
Могла как-то сложиться жизнь его иначе?
Нет, нет! Не пуля Дантеса его сразила.

Чарующие, дивные писал стихи,
Играючи собой, не напрягая мысли.
Но легкомысленен он был,"бл-н" и псих.
То, что случилось с ним, обязано случиться.

Для нас он все: он светоч, божество, кумир.
Не он, а им владела грозная стихия.
Всего лишь в тридц3ать семь ушел в иной он мир,
Свои бессмертные, оставив нам стихи.

Лермонтов

Из той же был породы, что и первый:
Такой же гений, также легковерный,
Капризный, желчный, сумрачный как ночь;
Он сам готов кого убить непрочь.

Стихи, как острый меч, под стать ему.
В них чувства, неподвластные уму.
Как снежный барс, укрывшись среди скал,
Яря себя, собою он играл,

Что знаем мы о мире, о себе?
Что значит каждый миг в нашей судьбе?
Поэтов мы оплакиваем судьбы -
То адвокаты ярые, то судьи.

Некрасов

Россию он как мать свою любил,
И проклинал, и горько слезы лил.
Спасая свой журнал, он расточал
Елей властям, который осуждал.
Картишки, женщины…, как у людей.
Не обходил, о ужас! и "бл-ей".
Простим ему мы шалости мужские;
Он ненавидел и любил Россию.
Великую поэму написал -
То был его нетленный пьедестал.

Блок

Сумрачный гений на грани веков
Двух дам воспел. Одна, что «Незнакомка»-
Чей шелк и запах влек так мужиков…
Другая дама – та питалась кровью.
Уж лучше бы с "бл-ми" он общался -
Он с дамой-Октябриной облажался.
Кровавая расправилась сурово:
Поэта уничтожила за Слово.
Он гимн пропел ей, не жалея горла.
Он понял все,захлебываясь кровью.
Да было поздно... Что ж, тьмы низких истин
Доходят к нам, но на исходе жизни.

Маяковский

Трибун. Горлан. Орал. Кричал.
Волну,нет смерч поднял до неба.
Уж лучше б как монах молчал,
Не сочинял бы на потребу.

Талант. Попробуй, где найти.
Но он родился где? В России.
Где так легко с ума сойти,
Как от бессилья, так и силы.

Но кончил молодцом – кровавой точкой.
Спасибо – не от шулерской заточки.
Был маузер тогда в почете:
Прием экзаменов, зачетов…
Учитель строг был, тверд и прям:
Чуть что не так – стреляйся сам,
Или тайком убьют чекисты,
Коль стал ненужный новой жизни.
К тому же – Гонор. Спесь. Зазнайство…
И жизнь сказала: убирайся.

Есенин

Рязанский витязь с праздничной открытки:
Льняные кудри, неба синева…
В глазах изба, березка у калитки,
Горящий куст – подсолнух-голова.

Природа щедро наградила, все дала.
Таланта столько – только не ленись.
Но от кабацкой жизни не уберегла:
Скандальная позорная молва…
И покатилась по наклонной жизнь,
Как срубленная саблей голова.

* * *

Когда-то Герцен мартилог поэтов
Представил преступлением режима:
Мол, вся страна - казармы и запреты,
А все парнасцы – жертвы и невинны.

Одна политика смердит, выходит.
А с нас какой же спрос – мы все младенцы.
А вот Христос избрал своим исходом
Казнь на кресте …от зависти и мести.
Все мерзости и пакости людей
Взял на себя безгрешный иудей.

Зачем мы походя виним кого-то,
Мы, дети, – порождение порока.