Осенняя халтура в глубинке

В диком поле, кочковато-конопатом,
Без надежды, без идеи, без вины
Мы расстреляны свирепым снегопадом
И, фактически, под ним погребены.
И в распутице, снегами убеленной,
И в метели растопыренных руках
Мой потасканный гулёна-жигулёнок
Превращается в железный саркофаг.

Нету ходу пароходу, нету ходу!
Посадил аккумулятор до нуля…
Дернул черт меня в такую-то погоду
Потащиться в эти гиблые поля!
Пассажиры, между тем, косятся хмуро.
Бабка - ведьма. Дед, естественно, упырь…
Говорили же брательники:«Халтура
Подведет тебя, Иван, под монастырь!»

Ну, а главное, - вы будете смеяться! –
Завтра свадьба - представляете? - Моя!
А от тракта километров восемнадцать
И пятнадцать до ближайшего жилья.
Соблазнился подхалтурить на подарок
Для невесты - на наряды, на цветы.
А теперь – да я довез бы их и даром,
Лишь бы выбраться из этой маеты!

Дед за пазуху полез. Достанет финку?
Бабка шепчет заклинанья, это факт!
Ну, а он и говорит: «Послухай, сынку,
Вот те компас и сходи-ка ты на тракт!
Дуй на запад, там и выйдешь на дорогу.
Я дывлюсь, из этих слякотных погод
Нам не выбраться самим, зови подмогу,
Типа, трахтор там, а краще, вездеход»

Дал стопарик да плеснул туда микстуры -
Дух зашибло, искры ахнули из глаз!
А в багажнике у нас кудахчут куры –
Я ж их с ярмарки везу, такой заказ.
Я за шапку, телогрейку, да и ходу.
Дед-то дело говорит - одним хана!
Сапоги мои, увы, не скороходы,
И всего часа четыре до темна.

И рысцою, и трусцой, и враскоряку,
А когда, по бугоркам, на четырех,
Как солдатики в последнюю атаку,
Я по вьюге да по слякоти побёг.
Напрямую тут короче, знамо дело!
По-хорошему - часа на полтора.
А вокруг меня свистело и гудело,
Налипала снеговая мошкара.

Пригодились мне тогда мои таланты,
Для меня забег по степи – не предел!
Как ложок перемахнул – воды по гланды.
Ну, а дальше - на речушку налетел.
Метров десять в ширину – ручей по лету! -
А теперь вот распахнулась на пути.
Я и так ее, и сяк, а ходу нету,
И никак ее вокруг не обойти.

Ну же, думаю, какая невезуха,
Ведь до трассы от реки всего чуток!
Разбежался и с девизом «Бляха-муха!»
Оттолкнулся, и махнул через поток.
Как летел, сомненья душу бередили:
Будет свадьба ли? Уверен не вполне…
Приводнился аккурат на середине
И, как водится, на самой глубине.

Понесло меня, как щепку, закружило.
Чую гири на кирзо’вых сапогах!
Я ногами и руками живо-живо
Засновал - и перебрался кое-как.
Выжал тряпки и в дорогу. В этом снеге
Новый мир писался с белого листа.
Но закончились поля, увалы, реки,
Вот и трасса, да на трассе пус-то-та!

Ни машины, ни телеги в море белом -
Кто ж полезет в эту злобную пургу?
Телогрейка, словно панцирь, задубела.
До Замолинска живым не добегу…
И побрел я вдоль дороги как попало,
Вспоминая суету минувших лет,
И маманю, и батяню, ну, и Аллу –
Все ж невеста, как не вспомнить напослед!

Как я жил и хорошо ли? – вот вопросец! -
И какая будет память обо мне…
А тем временем включился и морозец,
Прямо, чувствую, колотит по спине.
И себя мне стало жаль, и даже Аллу,
Что в фате падет на мой холодный гроб!
Так тащился я по тракту мал-помалу
И наткнулся на внушительный сугроб.

Для чего он на пустынной этой трассе?
И кого тут замотало-замело?
Вот те фокус! Сельсоветовский УАЗик,
Занесенный снегопадом по стекло!
Я отрыл его как такса-отрывашка,
Так ладонями лопатил, как ни в жисть!
А в УАЗике шофер - Корягин Пашка -
Засыпает по-серьезному, кажись.

Растолкал его, взбодрил его, амбала:
«Эй, Пашуня! Ты живой еще? Окстись!»
Ну, а он и говорит: «Искра пропала.
Как заглох в сугробе – и не завестись…»
«Так давай проверим свечи, эко горе!»
«Там трамблер еще шурупает не в лад».
«А бензин хотя бы есть?» «Бензина море.
Хватит аж до Оренбурга и назад».

Распатронили движок за гайкой гайку
И опять собрали этот бутерброд.
В общем, к ночи запустили таратайку,
Запыхтели, откопались и - вперед!
И метель тут улеглась, убрала косы.
И луна мигнула из-за облаков.
Я с лопатой впереди, когда заносы,
И под утро отыскали стариков.

Живы, черти, побудители халтуры!
Пьют микстурку, подъедают огурцы.
И сидят они рядком, а сверху куры -
Согреваются друг другом, молодцы!
Как я выжил, до сих пор не понимаю!
Но надела Алка свадебный венец.
То есть, с нею мы списались. Где-то к маю.
Как подзажил отморозок мой.
Конец!