Сага

Гуляла себе, в ус не дула, думать не думала,
Молодо-зелено – всё недели на дни резала.
И тут «нА» тебе по башке сначала прикладом, потом дулом –
Отдельное спасибо Скорцезе.

В кино не была тыщу лет – маленький рак отшельник.
И вот в руке билет, как петля на шею,
Как бракованный бронежилет.
Тёплая ночь. Февральское снегопадение.
И мы такие, едва знакомые,
Стоим и обсуждаем творчество гения.
Откуда я знать могла, что всё покатится снежным комом?

Откуда я знать могла, что затянется чашечка кофе?
Будто по голове тяжёлым мешком!
И я всё чаще тебя наблюдаю в профиль,
Ведь мы редко ходим пешком.

А зимой Москва искрится как будто в стразах:
Слева башня «Федерация», справа – «Миракс Плаза»,
И я ловлю каждую твою фразу,
Как бабочек в сачок.
- Обернись назад, что ты там видишь? – перекрикиваешь рэпачок.
А у меня внутри – то ли менуэт, то ли скерцо…
- Ну, что-то красное мигает и горит…
- Глупая, это же сердце….

В ту ночь про нас начала слагаться проза:
Ледяной городок на Поклонке, охранник грозный,
А мы придумываем глупости и смеёмся в голос,
И ты держишь меня за руку –
Потому что холодно, и потому что скользко.
Да и вообще-то мы легко одеты:
«Может поедем, посидим где-то?»
Спасибо вам, морозы!

В машине уютно: и тепло, и свежо.
И мне неизбежно с тобой хорошо.
Откуда ты взялся такой полубожок?
И отчего я становлюсь смелей?
Ты левой рукой держишь руль,
А правой – мою руку в своей.

Громкая музыка, шумный танцпол, фотограф – щёлк-кадр,
Мягкий диванчик, в коктейле мята – клуб какой-то… «Арка».
Какая разница, как мы там оказались –
Вот и вляпались, в глазах паника.
В тот раз мы впервые всерьёз поцеловались –
Спасибо певичке, что спела песню из «Титаника».

Спасибо кино и ночным сеансам,
Кафе, ресторанчикам и дворам,
Несостоявшемуся фестивалю транса,
Два раза состоявшимся шашлыкам.
Спасибо театру и оперетте,
Моэму, Дюма и твоим друзьям…
Влюбилась, блин, встретила двадцатилетье!
Совсем забыла, что мне нельзя…

И кажется, я знаю тебя лет пятьсот…
А твои руки – я, наверно, умру, если убрать их…
Забавно, официантка в кофейне на Арбате
Уже узнаёт нас в лицо.

Предупреждаю тебя, пока не поздно, божок,
Если вздумаешь на мне оставить ожог,
Получишь пулю в лоб – очередной мой свинцовый стишок.
Как же слова твои были ветрены и лихи,
И до сих пор они мне стискивают виски:
«Милая, я постараюсь, чтобы ты никогда не писала стихи».

Всё было так сладко, как гоголь-моголь – не придумать краше…
Но вот почему-то я строчу стишок – опасайся боя.
И я не сдамся. А за нас с тобой
В первую очередь спасибо Маше.

14.08.2010