Вот и осень, как старая дева, рыдает
О несбывшихся грезах, о грустных поэтах,
И последние листья устало швыряет,
И заставит поверить в слова и приметы…
Только снятся уснувшие где-то стрекозы,
Разноцветные бабочки снова нам снятся,
Остаются стихи и романов неврозы,
И таинственный профиль, в безумии танца
Застывает мужчина, когда-то любимый,
Но отрезанный снова дождем и туманом,
И проносятся бури внезапной лавиной,
Не живем мы теплом, тишиной и обманом.
Это осень, как старая кляча, плетется,
Заблудилась, осталась во мраке стихия,
Не дождаться нам видно беспечного солнца,
Мы ушли в эту осень, но мы не грустили.
И в ночном лабиринте промокшей аллеи
Только прошлое нынче назначит свиданье,
И кого-то люблю и о чем-то жалею,
Все размыто, в прощенье беспечность прощанья.
Первый снег - на ладони снежники растают,
И тревожат нас тайны внезапных свиданий.
Это осень, как старая дева, рыдает
О несбывшихся снах в пелене увяданья…
Прощай, мое лето, прощай.
Лучистый и солнечный остров,
Зеленые косы в обрывки газет замотай.
В осенней крови топит вечер свой сумрачный посох.
Чернеющий облик на север несущихся стай
Из туч и тоски, и холодных прожекторов улиц.
Сутулые тени тихонько и зыбко вернулись.
Небес опрокинулся край.
Прощай, мое лето, прощай.
Те звезды, что вместе мы с ней не считали,
Сентябрь затянет в морок.
В сиреневой неге смежаются дали,
И путник понурый идет, одинок,
По бледным следам все плетется усталый.
Холодные шепчет слова.
И кругом идет голова
От пытки закатного вала.
Сердец неприкаянных льет синева
По росписям грубым, оконным.
И в этой метели бездонной
В оврагах алеет листва,
А может быть, нежно часы розовеют
И мертвую фею лелеют
Забытую всеми у рва.