ПИЛАТ (Пьеса в стихах)

(На терассе своей резиденции в Иерусалиме, в кресле сидит прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Сегодня свершился суд над Иисусом…)

Пилат: Казнят беднягу… В чём его вина…
В наивности и дерзости беспечной.
За что мне эта дикая страна…
Окончен день тоскою бесконечной.
Первосвященник – жирная свинья;
Невинную овцу обрёк на муки,
Но виноватым оказался я…
А впрочем, пусть шумят; умыты руки.
Что там за крики… Мозг они порвут…
Не много ль чести этому «мессие»?…
Не разобрать мне, что они орут,
Ведь сами же распять его просили.
Народец слабый… Я скучаю, Рим!…
Я прокуратор варваров по сути.
Не знает этот сброд, кто нужен им!
Царя узрели в плотнике Исусе…
А Ирод верно вновь мертвецки пьян!
Забыл, конечно, о суде и казни…
Грустить не стоит. Всё прошло. И впрямь,
Ведь в Иудее завтра будет праздник.
Нисан сжигает… А ещё весна…
Ни ветерочка… Жар невыносимый…
Не доводить бы дело до креста…
Хотя сегодня здесь я был бессилен.
Уж вечереет… Так проходит век…
Жена просила пощадить «святого»,
Но я уверен, он лишь человек,
Не «Сын он Божий», много в нём пустого.
Темнеет странно… Ветер вдруг подул…
Есть кто-то в доме?!… Вымерли вы что ли?!…
Куда-то люди снова всё идут…
И крики… крики… суета и стоны…
А может… Кто он, этот иудей?!…
Мне змеи боли мозг живьём съедают.
Да усмирит там кто-то лошадей!…
Какие духи их плетьми стегают!…

(Начинает светлеть, появляется солнце, снова поют птицы и ветер затихает. Пилат, успокоившись, засыпает. Его будит слуга Гектор.)
Пилат: Что снова, Гектор? Будет ли покой…
Гектор: Пришёл Иосиф из Аримафеи…
Пилат: Он не знаком мне. Кто это такой?…
Гектор: Он тело просит… Тело назорея.
Родня желает совершить обряд,
И умоляет об упокоенье.
Пилат: Пойди ж, и сделай, то, что говорят.
Скажи, что было волеизъявленье…
Ступай же, Гектор! Болен я сегодня.
Не смей тревожить впредь по пустякам.
Уходит время, как в туман по сходням…
Недвижима холодная река…

(Гектор уходит. Пилат снова закрывает глаза, и засыпает).

Сон Понтия Пилата
(Голос из ослепительного света)

Эллой! Эллой! Ламма, савахвани!
О, Боже! Боже! Ты зачем оставил?!…
Ты успокой, сокрой и сохрани!
Мне больно, Боже! Тело так устало!
Испил я чашу эту до конца…
На всё вовеки, Отче Твоя Воля!
Так жгут шипы тернового венца…
Терзают душу раны острой болью.
Освободи, и в Вечность отпусти!
Отец, ты видишь – тьма скрывает души!
Прости невинных, Господи! Прости…
Настало время старый Храм разрушить.
Я вижу свет… Дорога вся в огне…
Как больно снова!… Дай мне силы, Отче!
Огонь… Огонь… Огонь горит во мне!…
Как долго длится день темнее ночи…

(Сон Понтия Пилата Снова прерывает вошедший Гектор. Он не решается его будить, но тот словно почувствовал чьё-то присутствие и проснулся…)

Пилат: Как долго спал я?… Гектор… Я устал…
Гектор: Пришло известье из пренеприятных.
Иуда найден, выдавший Христа…
Пилат: Христа… Конечно… Говори же внятно…
Гектор: Он удавился… Ныне по утру
Был обнаружен в Гефсиманской роще…
Пилат: Ну, что же, Гектор, ты принёс мне труп?…
Всё очень сложно… Ведь могло быть проще!…
Мне сон приснился, странный вещий сон.
В нём некий голос всё твердил о боли,
И словно в раны кто-то сыпал соль,
Не тронув тело, но лишая воли…
Налей вина мне, разведи водой…
Холодной, Гектор. Там возьми, в подвале…

(Гектор снова уходит).
Пилат: С рассвета пахнет в воздухе бедой,
И день меня порадует едва ли.
Об истине он что-то говорил,
Вчерашний иудей из Назарета.
Когда Иегова этот мир творил,
Поспешно наложил на всё запреты…
Суть истина – не дерево в саду,
И мы плоды вкушая наслажденья,
Гореть готовы в пламенном аду,
Но только с обещаньем возрожденья…
(Гектор приносит вино и фрукты, и, повинуясь знаку хозяина, удаляется)
Пилат: Всё в мире нашем только суета…
И чувства, и желанья преходящи.
Останется лишь с надписью плита…
Она то вот и будет настоящей.
И только там Начало и Конец,
Как Альфа и Омега – неделимы.
Но душу так терновый жжёт венец,
Она больна, но видит бог – невинна…
Пути не видя, мы идём во тьме,
Извечно натыкаясь на вопросы.
Бредём, не зная о последнем дне.
Как листья нас срывает ветром в осень.
Зима найдёт, забвением укрыв,
И по местам однажды всё расставит.
Кого-то вновь бездонный ждёт обрыв,
А кто-то крылья дерзкие расправит…
И небеса в объятия свои
Смиренно примут нового Икара.
На плечи всю Вселенную взвалив,
Он станет лишь рабом послушным Дара.
Что Цезарь для младенца… Только звук.
Для Вечности что наша жизнь – крупица,
Скользнувшая во тьму сквозь пальцы рук…
Уходим мы, чтоб в ком-нибудь продлиться.
Я знаю – всё пройдёт. И Рим умрёт,
Рассыпится колосс в песок однажды.
Порою ум наш холоден как лёд,
А лик души тоской обезображен.
К чему любить людей… Они как дым
Истлевшего костра… Кусочки плоти,
Оставив на песке свои следы,
Уйдут в небытие в глаза напротив.
Милее кони мне, и только в них
Для сердца нахожу отдохновенье
От суеты мирской, страстей людских,
В глазах больших читая откровенья.
Как день на день похож из года в год…
В претории грядет большая смута.
Когда с цепей сорвётся этот сброд,
Тугой клубок вовеки не распутать.
Эпохи прах уносим на стопах,
Но небо лишь над нами неизменно.
Храним мы имя бога на устах,
Которому не вырваться из плена.
На завтра всё забудут навсегда…
«Мессия» вновь родится, так некстати!
Казнят беднягу… Вот в чём вся беда.
Нам остаётся новых ждать восстаний.
Дела не ждут… Однако, мне пора,
Политика не терпит сентиментов,
Но я люблю с судьбою поиграть,
И вот опять подброшена монета…
(Уходит)
Конец.
(2010г.)