Всё кануло в глУби и тИши…
И лишь на саманной стене
Со старой концертной афиши
Она улыбается мне.
Но позднему сердцу не пьяно:
Под глянцем плакатным немЫ
Гитара и фортепиано,
И рядом на снимке - не мы...
В тех далях, что нас повенчали
Созвучьями строчек и гамм,
Не наши подмостки и залы,
И аплодисменты - не нам.
А тем, до затменья знакомым,
Кто знал облаков паруса -
Возвышенным нашим фантомам,
Пролившим в сегодня глаза...
Что скажут им сонные веси
Давно обескрыленных дней
В её не доигранной пьесе,
В поэме неспетой моей?
Гастрольные наши афиши,
Что стопкой слежались в хламьё,
Прогрызли станичные мыши,
Нарушив моё забытьё...
Своих афиш лики незабвенные,
Царапал в кровь, желанием переиграть...
Они живы, их сущности проникновенные,
А я продолжаю, годы воровать,
Глотать рассветы беспечно,
И звать нелюдей на поединки Богов...
Верю, она хранит те афиши, но сожжёт несомненно,
Не усмотрев в них, ничего кроме оков...
И заманит миф о других берегах, убьёт и развалит!!!
А саманная стена устоит, донесёт сквозь века...
Потомок воспрянет от эмоций ветра, похвалит,
Нарушив столетнее забытьё, остальное укроет река...
взглянув в подвале со стены,
пьянит опаснеее гашиша--
ах, как мы были влюблены!...