Разъялись губы – сладостная боль:
конвульсией горячий ток прошёл.
Шторм побывал здесь сильный и ушёл.
Сердечен пульс, неукротимый столь.
И грудь – ещё о грудь того кто млел.
Цветы женаты ласками сторон.
И измождённых ртов телесный стон
внимает даже вмятинам от тел.
Сон потопил их больше, чем прилив
и ублажил, скользнув за образа,
для душ оставив радости залив –
и в искрах глаз растаяла слеза.
Восстав от сна, был рад, что ею жив,
и с ним – её излучинок лоза.