Научена девочка ручку тянуть:
авось, подойдёт и подаст кто-нибудь.
Растрогана чья-нибудь будет душа,
просящего вдруг увидав малыша.
А ей действий собственных смысл не понять:
простая забава — с рукою стоять.
Стоишь да молчишь и глазеешь вокруг,
и кто-то бумажку тебе сунет вдруг.
Бумажки красивы и — знаешь — нужны,
на них тебе сделать покупки должны,
за них ты получишь помимо похвал
и платье, и куклу, и сладостей вал.
А кто-то из взрослых в сторонке блюдёт,
лишь изредка сборы забрать подойдёт.
Железная логика: лучше кому
душевную тронуть удастся струну?
Конечно, невинность ребёнка быстрей,
чем взрослых слеза, раскошелит людей.
И так каждый день, словно службу неся,
проводит она, подаянье прося.
Ах, взрослые, взрослые! Что ж это вы,
используя глупость её головы,
хотите поправить семейный бюджет,
её унижая с младенческих лет.
Понятно: безденежье. Жизнь тяжела!
Все средства годны, если плохи дела.
Но вам-то понятно, с причины какой
себя на позор вы толкнули такой.
И то вы его не вкусили вполне,
тихонько, стыдливо держась в стороне.
Она ж его полными чашами пьёт,
хоть не отдаёт себе в этом отчёт.
На время удастся спасти вам семью,
но дочь вы отравите этим свою.
Не смогут из памяти вырвать года
картинку из детства и горечь стыда.
Ей стыд этот станет настолько знаком,
что с ужасом думать не будет о нём,
и с лёгкостью новые делать шаги
начнёт по течению грязной реки.
...Глазищи раскрыв, на прохожих глядит,
заученно, с грустью "Подайте!" твердит...
Дай бог, чтоб скорей тебя сняли с "поста",
а память об этом осталась пуста.