ПРОЩАЙ, НАЗОЙЛИВАЯ!

Раскинулась вальяжно в мягком кресле,
Не видно глаз из-под прикрытых век…
В друзья зовешь и, дам согласье если,
Не глядя, тут же выпишешь мне чек.

В дому моем облюбовала нишу,
Торшер бросает блики на ковер,
Луна стекает по соседской крыше…
А ты ведешь негромкий разговор.

Зачем спешить, мол, жизнь такая штука,
В которой, чем степенней, тем целей,
Увы, но не придумала наука
Спасенья тем, кто гонит лошадей,

Меняет жеребца на переправе,
И снова – ноги в стремя, и в седло!
И мимо берег левый, берег правый,
И, если вдруг доскачешь, - повезло!

А не осилишь бренности дороги,
Сойдешь с остервенелого пути,
Тому и быть, и усмехнутся Боги:
К ним не лететь, придется к ним ползти.

Терзанья ни к чему, они в нагрузку,
Незыблемым сберечь бы свой покой,
И свой мирок, пусть в очертаньях узкий,
Прикрыть холеной белою рукой…

Попыхивая смачно сигаретой,
И запивая курево чайком,
Ты травишь байку, жаждуя при этом
Завлечь меня слащавым языком.

Тебя в друзья-приятели, и что же?
Ногами – в тапки, пуфик – под «седло»…
А если сердце горести тревожат,
А если скулы в радости свело,

А если все на грани: люди, дело,
И все – сейчас, не завтра, не потом,
И бьется мысль: а вдруг я не успела,
Сгорю ведь над не начатым листом!

О, нет, не ублажай меня, не надо!
Дремать тогда, когда весь мир цветет!
И каждый миг – душе моей услада,
И крылья рвутся в сказочный полет!

И жаждую я тоже, но иного,
Понять, принять, осмыслить и отдать…
Для лет отпущенных да разве это много?
И так полжизни вынуждены спать.

Кончай курить! И собирай пожитки.
И окна настежь, скоро новый день!
С крыльца я провожу и до калитки,
Прощай, моя назойливая ЛЕНЬ!