Пять шекспировских сонетов (переводы)

Переводы пяти сонетов В. Шекспира (66, 73, 74, 130, 144)

Sonnet LXVI

Подлинный текст

Tired with all these, for restful death I cry,
As, to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimm'd in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And guilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabled,
And art made tongue-tied by authority,
And folly doctor-like controlling skill,
And simple truth miscall'd simplicity,
And captive good attending captain-ill:
Tired with all these, from these would I be gone,
Save that, to die, I leave my love alone.

Подстрочный перевод

Устав (утомленный всеми этими) от всех этих (мерзостей), успокоительную смерть я зову,
(Ибо тяжело) созерцать заслугу, с рожденья обреченную на нищету,
И пустое ничтожество, расцветшее в веселье,
И чистейшую веру, злосчастно обманутую,
И позлащенную честь, постыдно подмененную,
И девственную добродетель, грубо попранную,
И истинное совершенство в несправедливой опале,
И силу,подавляемую хромой властью,
И искусство, замалчиваемое властями,
И глупость, по-менторски экзаменующую (проверяющую) знание,
И простодушную (честную) правдивость, (ложно)называемую глупостью,
И порабощенное добро, служащее победившему злу.
Устав от всех этих (мерзостей), я избавился (ушел) бы от них,
Но тогда, умерев, я оставлю в одиночестве того (ту), кого люблю (мою любовь).

Поэтический перевод

Измучен жизнью, смерть призвать я рад!
Нет мочи жить, коль обнищал весь свет,
И созерцать ничтожества парад,
И чистой веры попранный завет;
И добродетель, втоптанную в грязь,
И честь, к бесчестью держащую путь,
И силу под пятой имущих власть,
И власть, что нам уста велит замкнуть;
И красоту в уродства кандалах,
И глупость в одеянье мудреца,
И правды лик на лживых зеркалах,
И зло, заполонившее сердца.

Измучен жизнью, смерть нашел бы я,
Но как, любовь, оставить мне тебя?

Sonnet LXXIII

Подлинный текст

That time of year thou mayst in me behold
When yellow leaves, or none, or few, do hang
Upon those boughs that shake against the cold,
Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang.
In me thou seest the twilight of such day
As after sunset fadeth in the west,
Which by and by black night doth take away,
Death's second self, that seals up all in rest.
In me thou seest the glowing of such fire
That on the ashes of his youth doth lie,
As the death-bed whereon it must expire,
Consumed with that which it was nourished by.
This thou perciev'st, which makes thy love more strong,
To love that well which thou must leave ere long.

Подстрочный перевод

Во мне ты можешь видеть то время года,
Когда желтые листья висят - или их нет, или осталось мало -
На ветвях, трясущихся от холода,
(Словно) на оголенных разрушенных хорах, где недавно пели сладкоголосые птицы.
Во мне ты видишь сумерки дня,
Который после захода солнца угаснет на западе;
Его быстро заберет черная ночь -
Второе "я" смерти, всё опечатывающая покоем.
Во мне ты видишь сияние такого огня,
Который покоится на золе своей юности,
Как на смертном ложе, где он должен угаснуть,
Поглощенный тем, что его питало.
Ты это понимаешь, и это делает твою любовь сильнее,
Заставляя (крепко) любить то, что ты должен вскоре потерять.

Поэтический перевод

Во мне ты видишь увяданья пору,
Когда, дрожа, все листья пали ниц,
А на ветвях - на оголенных хорах -
Уж нет сладкоголосых певчих птиц.

Ты можешь видеть, как мрачнеет небо,
Как свет дневной готова похищать
Ночная темень, смерти alter ego,
Покоя приносящая печать.

Ты видишь, как огня слабеет ярость,
В нем юность сожжена была дотла,
Теперь его питает только старость,
Угаснет он в седых ее углях.

Ты видишь всё и любишь тем сильнее,
Чем ближе смерть и чем она вернее.

Sonnet LXXIV

Подлинный текст

But be contented: when that fell arrest
Without all bail shall carry me away,
My life hath in this line some interest,
Which for memorial still with thee shall stay.
When thou reviewest this, thou dost review
The very part was consecrate to thee:
The earth can have but earth, which is his due;
My spirit is thine, the better part of me:
So then thou hast but lost the dregs of life,
The prey of worms, my body being dead,
The coward conquest of a wretch's knife,
Too base of thee to be remembered.
The worth of that is that which it contains,
And that is this, and this with thee remains.

Подстрочный перевод

Будь спокоен: когда меня возьмут под арест
Без права дать за себя выкуп,
Моя жизнь отчасти сохранится в этой строке,
Которая останется у тебя на память (обо мне).
Когда ты будешь перечитывать этот стих, ты вновь увидишь
Ту самую часть меня, которая была посвящена тебе.
Земля может получить только причитающуюся ей землю,
А мой дух, лучшая часть меня, принадлежит тебе.
Поэтому ты потеряешь всего лишь останки,
Мое мертвое тело - добычу червей,
Бесславную добычу ножа негодяя,
Слишком низменную из того, что достойно памяти о тебе.
Ценность ее (т.е. моей жизни) в том, что она содержится в тебе,
И она - это (моя строка), и (моя строка) остается с тобой.

Поэтический перевод

Берут под стражу. Не помог залог!
На мне поставят крест, а в виршах - точку.
Однако ты не будешь одинок,
Прочтя моих стихов любую строчку.

В ней лучшее тебе посвящено,
Тобою дышит; тело же - добыча
Червей могильных, будет пусть оно
Лежать в сырой земле - таков обычай.

Утешься, бренной плоти не вернешь.
Меня б мог поразить, смертельно ранить
Трусливого убийцы подлый нож,
Но умертвить и он не в силах память.

Когда уйду, чтоб вечным сном уснуть,
С тобой строки моей пребудет суть.

Sonnet CXXX

Подлинный текст

My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damask'd, red and white,
But no such roses see I in her cheeks;
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound;
I grant I never saw a goddess go;
My mistress, when she walks, treads on the ground:
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.

Подстрочный перевод

Глаза моей любимой совсем не похожи на солнце,
Коралл гораздо краснее красного цвета ее губ;
Если снег - белый, то почему ее груди бурого цвета (смуглы)?
Если волосы сравнить с проволокой, то у нее на голове вьется черная проволока.
Я видел дамасские розы, красные и белые,
Но никаких роз я не нахожу на ее щеках;
И есть ароматы приятнее,
чем запах, исходящий от моей возлюбленной.
Я люблю слушать, как она говорит, и всё же мне хорошо известно,
Что музыка звучит приятнее.
Признаться, я никогда не видел как шествует богиня;
Моя же возлюбленная, когда она идет, тяжело шагает по земле.
И всё же клянусь небом, я полагаю, что (красота) моей возлюбленной столь же редка,
Сколь и (красота) любой из тех, кого награждали фальшивыми сравнениями.

Поэтический перевод

Блеск милых глаз мне солнца не затмит,
Уста любимой - вовсе не кораллы,
Грудь не бела, не ярок цвет ланит,
И кудри перевиты как попало.

Дамасской розы вид и аромат,
Увы, моей смуглянке не пристали;
Ее речам всегда внимать я рад,
Хоть голосок не слишком музыкален.

Не видел я богинь, волшебниц, фей,
Что шествуют иль пролетают мимо.
Зато любуюсь милою моей,
Вполне земной, не призрачной, не мнимой.

Она, клянусь, не менее красива,
Чем те, кому в сравненьях лгали льстиво!

Sonnet CIVL

Подлинный текст

Two loves I have, of comfort and despair,
Which like two spirits do suggest me still:
The better angel is a man right fair;
The worser spirit a woman coloured ill.
To win me soon to hell, my female evil
Tempteth my better angel from my side,
And would corrupt my saint to be a devil,
Wooing his purety with her foul pride.
And whether that my angel be turned fiend
Suspect I may, but not directly tell,
But being both from me, both to each friend,
I guess one angel in another's hell.
Yet this shall I ne'er know, but live in doubt,
Till my bad angel fire my good one out.

Подстрочный перевод

У меня есть две любви, одна дает ободрение (успокоение, утешение), другая - отчаяние.
Они, как два духа, по-прежнему владеют мной (обуревают):
Лучший ангел - это мужчина по истине прекрасный (белокурый),
Худший дух - женщина цвета зла.
Чтобы быстро свести меня в ад, моя злая женщина
Соблазном уводит от меня моего лучшего ангела
И желала бы совратить моего святого, превратить его в дьявола,
Искушая его чистоту своим фальшивым (грязным, развратным) блеском (пышностью).
И превратился ли мой ангел в демона,
Я не могу прямо сказать, но могу (лишь) подозревать,
Но так как оба не со мной, оба между собой дружны,
Я догадываюсь, что один ангел находится в аду (у) другого.
Тем не менее я об этом никогда не узнаю, но буду жить в сомнениях,
Пока мой плохой ангел не прогонит огнем (не выжжет) моего хорошего (доброго).

поэтический перевод

Владеют мной на радость и на горе
Два духа: ангел света, демон тьмы.
Люблю мужчину с кротостью во взоре
И женщину, чьи помыслы черны.

Чтоб в ад меня свести, она готова
Взять ангела в полон и соблазнить
И в дьявола преобразить святого,
Развратом грязным чистоту растлить.

Случится ль так, не знаю я, но все же
Подозреваю, чувствую беду:
Они друг с другом ладят, и, похоже,
Мой ангел обретается в аду.

Но все сомненья и догадки, где он,
Решит, коли сожжет его, мой демон.