Аменхотеп IV

Я снова видел сон (иль это было въяве):
Красивая пришла – и стал я Эхнатон.
Вслух перед ней мечтал я о грядущей славе.
Все было наяву… все было только сон.

И слушала она мой бред прекраснодушный,
Усмешку затаив в разрезе узком глаз,
Вперял в меня свой взгляд, пресыщенный и душный,
Златого урея сверкающий топаз.

Я сразу распознать не смог насмешки скрытой,
Мне в золоте змеи мой новый бог сиял.
Я счастлив был и слеп, его огнем облитый
И старого врага в жене не угадал.

«Мой золотой Атон! Вовеки неизменный
Священный диск любви, питающей Такен,
Прекраснейший сын Ра, всесильный царь Вселенной,
Дух вечного огня, о будь благословен!

От зависти и лжи, от злобного навета
Ты защитишь меня, ведь я твой сын и брат,
С тобой не страшен мне гнев Алого Совета,
Амоновых жрецов бессилен будет яд».

Вот этот гимн Добру, любовью вдохновленный,
Читал я перед ней, безумием объят,
Но древняя тоска, как путник зачумленный,
Из мрачных Фив пришла в мой светлый Солнцеград.

Затмился свет небес. Безумец и мечтатель,
Узрел: в глазах у той, чьим мужем наречен,
Мной проклятый и вновь возникший из проклятий
Из мертвых восставал великий бог Амон.

И стало ясно мне, внезапно, беспощадно,
Кто та, передо мной, и чей жестокий взор
Из глубины очей насмешливо и жадно
Пронзал меня, и я прочел свой приговор:

Чужой мне лик добра приемлет облик разный,
И только он один, знакомый лик храня,
Мой верный демон зла, мой спутник неотвязный,
Повсюду и всегда преследует меня.