Подводник Виктор-7. Абу-Даби, Камрань

7. На стреме
Теперь компьютеры считают,
Раскладку коку и меню
И провиант рассортируют
Разумно и на всю семью.
Здесь каждый при своем отсеке
Стоит на вахте боевой,
Спит на торпеде иль ракете
Под толщей вод над головой.
Настало время расслабленья -
Отстал назойливый конвой.
Всплывем в ночь из заточенья
И Южный крест большой-большой.
Какое чувство испытаешь,
Забыв про прелести земли,
Когда цыгарку зажигаешь,
Блюешь на лоск сырой брони..
Пей сколь угодно кислороду,
Вдыхай озонные пары,
Но легкие не превозмогут
Принять столь щедрые дары.

________________________________________
8. Визит
Зато быть любо званным гостем,
Куда как любо, господа.
Идешь в эскадре с кораблями,
Хоть и подводно иногда.
Салюты наций и народов
Приемы, гости к кораблям,
Хозяев лестные рулады,
Визитов праздничных бедлам.
Зашли однажды в Абу-Даби.
Зовут вдруг в гости в эмират.
Нам позарез побыть там надо;
Мне бы "добро" - но я солдат.
Запросишь главк, а там морока.
У шейха кончится кураж,
И к дружбе пропадет охота,
Случится с консулом мандраж.
Ну, замполит, - святое дело
На плечи звездные берем.
Прикроешь, выхожу на дело,
С эмирским встретимся двором.
Примем его гостеприимство,
Союз приучим уважать,
Ведь консул наш семь лет напрасно
Устал приема шейха ждать.

Какие пышные приемы
Затеять могут короли.
Их слуги крепки и холены,
А жены нежны и хрупки.
Какие смены угощений,
Как сладострастен здесь напев.
Рябит в глазах от украшений,
Доступных вовсе не для всех.
Да только это все цветочки -
Такое в жизни я видал.
Вот шейх зовет, как между прочим,
Пройти в церемониальный зал.
Здесь молодая танцовщица
Струной в шпагате напряглась
И между ног взяла блудница
Плод-апельсин и поднялась.
Вокруг меня мелькают блицы,
Возникла репортеров рать.
Теперь известная блудница
Спешит похлеще показать.
И как уж попою крутила,
Как всеми членами трясла,
Когда бутылку заправляла,
Как будто фаллос приняла.
Ревела публика в экстазе.
Событье века этих мест.

Задуть бы жару той заразе,
Я ж целовал начальству крест.
Наутро местные газеты
И журналистская молва:
"На шоу-секс пришли Советы.
Как понимать тебя, Москва?"

По возвращенью с покаянкой
Начальству честно все сказал
О нравах жизни эмиратской
И что при этом увидал.
Начальник понял с полуслова:
"Не было связи, говоришь?"
Потом серьезно и сурово:
"Бутылку - точно? Не чудишь?"

* * *

Мой Виктор в чине адмиральском.
Хоть не достиг и сорока,
Но озадачен был начальством
Принятьем нового поста.
Москва поспешно отзывает,
Дела направлены в ЦК,
Приказ где надо утверждают,
Учеба, встречи и дела.
В природе есть чудес немало,
Когда проявлен интерес,
Казалось бы, о мне что знало
Тогда ЦК КПСС?
Так вот там Виктору сказали,
Где я живу и адрес мой,
И телефон служебный дали,
И даже что с моей семьей.
И вот он словно снег нежданный
Ко мне является в Дубну,
Как гость и родственник желанный -
Прошу к нехитрому столу.
Как бы ни гнусно по талонам
Харчи в ту пору получать,
Страдая под сухим законом,
Как гостя без вина принять.
Но мудр народ. Святое дело
Суметь как надобно почтить
Сумеет, самогон и "шило"
Всегда умели раздобыть.
И было доброе застолье,
Воспоминаньем предались.
В живых иных теперь нет боле,
Другие в город подались.
Дела семейные открыли,
Узнали новую родню,
Жизнь между прочим обсудили,
Его, гражданскую мою.
Был Виктор короток и толстый,
Полусидел, полулежал,
То ль был по командирски жесткий,
То ль шибко жирным адмирал.
Два дня мы душа в душу жили
Чего он мне порассказал;
Изрядно ели, много пили
Но вот пора и на вокзал.
Он себя видел военпредом,
Жить снова в Питере, с семьей,
Считал желания пределом,
А служба уж само-собой!
Мечта была подлодку сделать
Чтобы невидимой была,
Такое ныне могут делать
Наши умельцы - мастера.
И сразу станет лодка эта,
Как тень в глубинах исчезать,
И их хваленая разведка
Как будет локотки кусать:
Да только это все не сразу-
Пока что прочат в атташе...
Скоро по новому приказу
Вьетнам и ... вообще:
С такой страной - друзья до гроба,
За помощь русских ныне чтят,
Соседу быть в стране убогой,
Вот там до смерти только шаг.
Была последней эта встреча.
Потом известие пришло -
Вьетнам, прекрасно обеспечен,
Вот только зноем допекло.
Однажды высшее начальство
В верха позвали на прием
Он в самолете генеральском,
Жена с обслугой - на другом.
Когда обслуга приземлялись,
Тот самолет пылал огнем,
Видно в бетонку не вписались,
Причины же ведь есть во всем...

* * *

Он в сорок лет изрядно пожил,
Чины высокие стяжал,
Род наш изрядно приумножил
И так бесхитростно пропал.
И вот гадай - тому ль судьбина
Иль горький случай виноват,
Иль куда важная причина,
Сгорел подводник, как солдат.

О сколько их людей служилых,
Что жизнь отчизне посвятил,
Встречалось нам на точках гиблых,
Иных народ совсем забыл:
Вот племя новое приходит,
Жизнь пишет с белого листа,
Пусть "Курска" нет и "Комсомольца",
Но память жжет иным сердца.
Напишут новые приказы,
Уходят лодки в океан,
Страшитесь более проказы
Людей бесчестных, капитан.