1.
В каком-нибудь вестфальском старом замке,
Что помнит первых Штауфенов тени,
Что скуплен на корню каким-то янки,
Шатаются без дела привиденья.
Забыв генеалогию свою,
Они про меж собою выясняют,
Чей дух был в теле внука Барбароссы,
Который на турнире сокрушил
Семь рыцарей английских или датских,
А может - семь племен индейцев Сиу,
А может быть - семь русских броненосцев,
Затопленных у острова Цусима,
А кто не верит - может посмотреть.
2
В каком-то городе провинциальном,
Где к ночи свет в окне - такая редкость,
А фонари на улице побиты
Еще две революции назад,
Бредет подслеповатый караульщик
И вновь кричит: "В Багдаде все спокойно!"
И лупит колотушкой что есть сил,
Чтоб горожане мирно засыпали,
Поверив, что в Багдаде все спокойно,
А раз спокойно где-то, то и здесь
Все может быть спокойно этой ночью.
3
А где-нибудь в верховьях Амазонки
Затеряно невиданное плато,
Где не был ни ученый, ни солдат,
Ни браконьер, ни пастор, ни чиновник,
Чтобы присвоить имена свои
Ручьям, цветам, деревьям и нагорьям.
И чудища, что здесь пока живут
По странным и невиданным законам,
Признали бы как ровню человека,
Еще не зная привилегий тех,
Что он перед природою имеет.
4
А на какой-то розовой планете,
Летящей возле голубого солнца,
Не меньше лет отмерив, чем Земля,
За телескопом из хрустальных стекол,
В застиранной до серости рубахе
Сидит простоволосый астроном.
Он видит сквозь причудливые стекла
Усталую и юную планету,
Какой-нибудь вестфальский старый замок,
Какой-то городок провинциальный,
Какое-то нехоженое плато
И самого себя каким-то чудом,
Которое ничем не объяснить.
5
Не объяснить, не вспомнить, не придумать
Того, как держат равновесье мира
Те призраки распроданного замка,
Те жители домов, объятых страхом,
Те чудища нехоженого плато
И даже тот всевидящий старик,
Что телескопом подпирает небо.
-1985-
ЗА ТЫСЯЧУ ЛЕТ ДО БЛИЖАЙШЕГО ЧУДА
***
Мы ожидаем завтрашнего дня
С каким-то запоздалым нетерпеньем,
В который раз сложив свои сомненья
На плечи подступающего сна.
Где женщина, которая одна,
Опять непредсказуемо любима,
Где нас не кормят баснями чужими,
А есть своя счастливая страна.
И окунаясь в будущую тьму,
И прорываясь к завтрашнему свету,
Мы веруем в знакомые приметы,
Что сочинили сами на дому.
Но мир опять остался при своих.
И все ж от нас не отступились боги,
И разум, указующий дороги,
Еще подвластен страху и любви.
1987 -
***
Л.Б.
От заученной боли не лечат словами,
В ней не смысла, ни умысла нет,
Мне нужна лишь упругость земли под ногами
И навстречу летящий рассвет.
Пусть когда-то спасения вовсе не будет,
И не стоит судьбе докучать,
Но испуганный призрак надежды на чудо
Осторожно коснется плеча.
1986 -
***
К.
Ни верность рук, ни близость уз
Нас не избавит от причины
Того, что мы находим спуск,
Оставив побоку вершину.
По жизни собственной скользя,
Готовят на обмен услуги
Мои беспечные друзья
И дальновидные подруги.
Но нас зовет куда-то вновь
И старыми кругами кружит
Скоропостижная любовь
И незапамятная дружба.
И будут памятные дни
И непредвиденные годы,
И будет Бог, что нас хранит
Лишь от заката до восхода.
- 1987 -
***
К.
Вороненком, что не был никем окольцован,
Снизу кровли оставив, а справа - рассвет,
Над безлюдной землей, над землей изразцовой
Протяну я на север свой облачный след.
***
Нет худа без добpа, и нет добpа без худа...
Счастливые часы нам не идут в зачет.
Сомнений и тоски бесформенные груды -
Как будто миражи, подстреленные влет.
А что нас ждет потом? Да то же, что и было -
Мы будем уходить и возвращаться вновь,
Жалея об одном - мы пожалеть не в силах,
Что нас попутал Бог уверовать в любовь.
Пусть волосы твои нездешний ветер треплет,
Шальной короткий взгляд, далекий взмах руки.
Как будто миражи, воскресшие из пепла,
И так же далеки... И так же далеки...