где-то были мои руки
когда сбежали в другую комнату
те штаны тела тишины
которые меня бывало
я стал искать себя сигналами в ложках памяти
и обомлел
те штаны пытали звуки
те штаны пытал пиджак
пиджак был невовесь
но пиджак был
пиджак был зыбкий, загадочный и терпкий
пиджак держал меня натощак
тогда штаны мечтались в брюки но напрасно
пиджак ни с чем меня не смешивал
звуки смеялись
гадавекамиважно
пиджак втирал меня в трюмо
и взвешивал мое лицо
и мял как солнце-черепаха
язык мебели ломака
хвалил пиджак за то
и смог ночного тауна тогда меня исчерпывал
потом наступало блядское утро
тогда всё прореживалось
становилось планом кожепрежнего порядка
пиджак тем не менее
всегда оставался недостижимым злом надежды
и я его боялся
хотя я думал и я знал
хотя я думал что я знал что такое страшно
блядским утром штаны оживали
вставали на дыбы и вели меня питаться
и я повиновался
ведь я с детства знал
как нео-ходимо всегда оставаться вежливым
и как неинтересно лбыть правилом
хотя тот же абсент я всегда пью с сахаром
дни проходили как спички
но коробки вечеров пылали быть стражами
моей невозмутимости в роли жертвы
вышеописанных происшествий
и всё происходило вновь и вновь
спирали времени молчали
штаны непременно убегали
и непрестанное тело тишины
пытали ипытали пытали ипытали
звуки, языки мебели, пиджак, проталины вещей,
питания-ломаки, питательность, спички дней
и всегда наступали блядские утра
и вечно где-то были мои руки
наверное
наверное я минута
или кто-то за ней