Слышу выстрел из контрольного далёка,
а мне только лет шестнадцать, счастлив я,
и на кой мне «то» прекрасное, коль, строго
говоря, есть «это» нынче у меня?
Нет, по Гамбургскому, и не «есть», а было,
ибо выстрел в очереди перешел;
ими столько раз подряд прошило
это «это» - от конвульсий шов
развихлялся, спутался, пучками,
как из куклы вспоротой, торчит…
А за что? — ответьте мне сначала.
Почему? — затем. Тогда на вид
ставьте храбро, доморощенные судьи,
отвращенье к луже грязи, где тону,
к луже крови, массе прочих «безобразий» -
как сказал Пьеро картавый. Белену
не люблю, опять же, кушать, что поделать,
над фальшивой переменой блюд смеюсь,
над лакеем, что в сенях потеет,
видя всюду туз, пиковый туз!