По вечерам в её комнате,
Нагретой дневным солнцем,
Было тепло.
Воздух напоминал парное молоко,
Поэтому она любила спать раздетой.
Об этом знало старое треснутое зеркало.
Зеркало появилось в комнате вместе с нею,
Они заселились оба,
Как тайные любовники.
И любовались,
Любовались,
Любовались…
Её гитарные изгибы были хороши необычайно,
Хороши умопомрачительно,
Хороши безостановочно и безупречно,
Особенно в своих естественных
Расслабленных позах.
Все великолепие этой созревшей юности
Ещё дышало невинностью.
Невинностью совершенно непосредственной и наивной,
С детской лукавинкой в глазах ребёнка,
Спрятавшего конфету.
Отсутствие стеснительности
Свидетельствовало явно,
Свидетельствовало точно,
Что бросающаяся в глаза привлекательность
Была еще совсем не осознана ею
И не понятна ей.
Но уже просыпалось тайное знание,
Тайная власть, маленький демон -
Роковая женская красота…
Неудержимая и неумолимая.
Зеркало видело эти глубинные вспышки.
«Боже! Боже!» - стонало по ночам старое зеркало,
Сотри эту морщинистую трещину,
Верни мне былую гладкость
И прежний блеск.
Я так хочу отразить ее всю.
И розовую беспечную пятку,
И сильные упругие бедра,
И немного мягкий, но неподатливый живот…
Пока она любуется собою только во мне,
Впервые пробуждая свою женственность."