Зри – я твой радиус, меридиан облачной выси.
Не причиняю карающих ран режущей мыслью,
той, что не высказана порой падшей весною,
той, что кровит и виляет строкой, вяжет да тонет
словно сутулый, горбатый рефрен в тяге ко благу.
Нет, не окончен. Не вымучен. Нем.
Холод бумаги
гнусно юлит: "Сто чертей нагоняй в сумрачный ужин!", –
поедом ест. Мне уже не разнять – глад, гнев да ужас
только с одним, в чём не слажена жизнь в ком одеяльный.
Кутайся в сны, за края ли держись телом, тлом, дланью?
– Чушь! Остальное не впрок и не в счёт.
Вскриком вороньим,
кровью солóной по вене течёт полночь невольно.
Чаешь ли, в чём мой злосчастный курьёз, преданней псины?
Поговорим обо всём и о сём – остро-осинно,
ломано, рвано...
– Тсс, тихо, заткнись!
Год високосный –
год "не-су-свет": дрянь-тоска дребезжит полу-наркозно...