ТРЕВОЖНЫЙ ДОН

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга вторая.
Глава 24/2. Тревожный Дон

– Господа!.. Ой, прошу прощения … товарищи! – … Начал сво речь знакомый нам казак Петро Войцеховский, дослужившийся до старшины в полку полковника Дончака. – Он откашлялся и продолжал. – К нам приехал из Ростова представитель статочного комитета, чтобы организовать в нашем городе Новочеркасске еще одну ячейку революционно настроенных, передовых рабочих железнодорожного узла … Охватить железную дорогу.
Если честно, то для старшины Петра Войцеховского, донского казака, служившего в полку полковника Дончака, революционный лозунг – «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» был как для барана новые ворота … Он в него не вникал, и не было желания и необходимости вникнуть – ни умом, ни сердцем! Жизнь его протекала без проблем. Но!.. Он был по каким то причинам, как казак, любимцем полковника и местного магната Дончака. Но, как человек, он был им раздавлен, расплющен до основания, где уже исчезает само понятие – человек! Такое Петро простить не мог.
Дело в том, что Петро отказался от беременной девушки Наташи и предложил ей сделать аборт! – Что само по себе бесчеловечно! – Полковник Дончак наоборот, взял поруганную Петром, совсем бедную, почти безродную, беременную от Петра девушку Наташу себе в жёны. Потом забрал с помпой, фактически сына Петра из роддома, признал его своим сыном, дал свою фамилию – Дончак, и, как издевательство, назвал именем физиологического отца – Петром! – Это было выше сил казацкого старшины переносить такое. И он избрал метод мстить полковнику … А как? – Стать революционером и в будущем отобрать его земли, честь, а через огромную череду издевательств и ... жизнь. Но … впрочем, тем и отличается великое от малого …
Вернёмся к собранию.
– А передовых рабочих – это как, это каких, по каким меркам? – Спросил слесарь Семён. – Вот путеобходчик Митька … Он почти всегда пьян и прогульщик … для революционной деятельности он передовой? – и усатый мужчина показал пальцем на молодого парня, вальяжно раскинувшегося на скамейке. – По моему он и сейчас под изрядным шафе … – добавил он.
– А ты мне, наливал? – Огрызнулся Митька … и вновь закрыл глаза.
– Товарищи, товарищи, давайте по серьёзней … У нас представитель из Ростова … Ответственное дело … – взмолился казак Петро, – а мы такое себе позволяем … –
Представитель из Ростова, мужчина лет сорока, с небольшой бородкой и порезанным морщинами лицом, сидел за столом напротив собравшихся, рядом со старшиной Петром, пока молчал и рассматривал, изучая всех находящихся в комнате. Тускло горела под потолком, засиженная мухами, электрическая лампочка создавая на лицах присутствующих размытые тени. От многих посетителей, а их собралось двенадцать человек, крепко несло машинным маслом. – Некоторые пришли в спецовке.
– Вот пусть представитель из Ростова и растолкует, зачем нам, рабочим железнодорожного узла это нужно? – Опять подал голос тот же мужчина с усиками. – Зачем, вот мне, мужику, имеющему четырёх детей нужна революция? – Представитель из Ростова встрепенулся, как то вроде собрался с идеями, побарабанил пальцами по столу, чтоб усилить идеи, потом показал на усатого мужчину пальцем и спросил –
– Вот скажи, как тебя зовут?
– Ну если это имеет какое то отношение к делу, то зовут меня – Семён … А тебя как зовут, господин - товарищ? – ответил Семён.
– Моё настоящее имя я называть не имею право, а вот революционное моё имя – товарищ Серго … так прошу и называть меня.
– Хорошо, товарищ Серго … будем так называть, если понадобится …
– Вот скажи, Семён, сколько у тебя детей?
– Ну четверо – я же сказал, и все мои … я так надеюсь …– послышался тихий смешок. – Старший сын Николай, уже работает, перешёл на собственные хлеба –
– Вот видишь, сын не успел ещё опериться, а приходится работать …
– Как не успел?! Там такой бугай, что таких как ты товарищ Серго, троих одной рукой скрутит! – Но ты, товарищ Серго, не спросил – нужна ли моему Николаю революция?! – Все засмеялись. Опять вмешался казацкий старшина Петро. –
– Товарищи, давайте по серьёзному, Семён, уважать нужно представителя революционного комитета. – Представитель, как бы в воздухе оттолкнул Петра ладонью и сказал –
– Всё в порядке! Продолжим беседу … Вот скажи, Семён, ты же знаешь, что господа каждый день мясо жрут, а твоя смья, сколько раз может позволить в неделю, или даже в месяц, мясцом побаловаться? – А вот такие парни как твой сын – революции – ой, как нужны!
– Я за господами не наблюдал, так что не знаю. А я зимой и осенью забиваю два кабанчика, а летом – гуси, курочки, уточки, в этом году баба индеек завела, всё своё, не покупаю, так, что считай каждый день с мясцом. Коровка есть. Так что молочко ежедневно. Главное не лентяйничать. Говорит пословица – «Как потопаешь – так и полопаешь»! – А своего сына я пока не спрашивал нужна ли ему революция? – А невеста, наверно, нужна – сам вижу. – Все опять засмеялись. Представитель из Ростова начал нервничать и спросил, понизив голос –
– Петро, кого ты собрал?
– Передовых рабочих! Как и требовалось! – Это один Семён такой трудяга, что всё у него есть. Остальные победнее, лентяйничают, только работают в депо, своё хозяйство почти не ведут, они то наверно мяса и не видят. На них то и вся надежда. С ними и будем работать …
Вальяжно сидевший Митька, опять как проснулся, выпрямился и подал голос. –
– Я вот, например, не помню, когда мясо кушал …
– Да ты наверно не помнишь когда и картошку кушал. – Снова вставил реплику Семён. – У тебя огород как у меня – 60 соток, но он весь бурьяном зарос. Ты хоть помнишь когда, что - то сажал на своём огороде?
– А что сажать?! – Говорю своей бабе – посадим, а оно опять всё выгорит … и не урожай будет … Моя баба с доводами согласна. –
После слов Митьки предлагать отобрать землю у помещиков и разделить между собой, было как то не конструктивно. И представитель из Ростова искал альтернативу продолжения революционной беседы. На выручку пришёл тот же Семён. –
– Хорошо, товарищ Серго, отберёшь ты землю допустим у нашего магната Дончака, я ничего против не имею, отбирай, если осилишь – слишком разбогател он ... и разделишь между нами, между рабочими железнодорожного узла … и что? Я должен буду эту землю обрабатывать. Поэтому я уйду со своего депо … кто будет паровозы чинить? Это пол беды. Один я 50 - 60 гектаров не обработаю. Я найму того же батрака – Митьку … и буду хоть и маленьким, но помещиком. А Митькина Земля, как и огород, бурьяном зарастёт, если у него не хватит ума сдать её в аренду не глупому человеку.
– А почему это я буду батрачить? – встрепенулся Митька.
– Да потому, что у тебя натура такая. – Батрачья ...Ты и детей воспитываешь батраками. Твой Васька, пятилетний сын, приходит голодный к моему пятилетнему Николке, помогать гусей пасти на леваде. Николка кормит его и колбаской и хлебом. По сути говоря, твой Васька уже батрачит … Такие дела, товарищ Серго …
– Ну, не совсем так – неуверенно сказал товарищ Серго. – Землю то ведь крестьянам. А вы получите депо, паровозы, вагоны, железные дороги …
– Ну и как я буду делить паровоз и железную дорогу? – Опять спросил Семён –
– Ну ты Семён и въедливый! – не выдержал товарищ Серго. – Как делить – это вопрос уже будущего ...первичная наша революционная цель – отнять!
– Нет, товарищ Серго, так дело не пойдёт! – Ты уж подавай решение в комплексе. Если я у царя-батюшки отниму железную дорогу, то должен знать, что мне за это причитается!.. Может быть Соловки … по этапу … по той же железной дороге ... что я отнял. – Все засмеялись.
– Ты, Семён, правильно я назвал твоё имя?
– Имя, то правильно …
– Так вот, царь тебе никакой не батюшка, а душегубец и узурпатор! – Ты, как передовой рабочий, против царизма должен бороться!.. И вот ещё …
– А мне, товарищ Серго, царизм до лампочки! Я своей семьёй занимаюсь. А что у нас царизм, то такое слово я от тебя первого слышу …
– Вот, вот! Кроме своей семьи, кроме своего носа ты дальше ничего не видишь … а вокруг народ бедствует … Товарищи, может еще кто хочет сказать слово, а то кроме Семёна я никого не слышал, а он, как я вижу поддакивает господам. Нехорошо то как...
– А что говорить, товарищ хороший?.. Ты скажи, если я буду революционером, ты мне копейку заплатишь? И какую?.. Прокормлю я семью за революцию? – Спросил здоровенный детина – путеобходчик Пономарь.
– И ты про копейку … Узко ты мыслишь, дорогой товарищ … Будешь бороться – получишь свободу. Она ж как солнышко светит … А победим – там и копейка найдётся. И может не одна. – Отберём у помещиков – всё ваше будет. Ладно, дебаты закончились! Будем считать, что сегодня встреча была предварительная. Приятно было узнать, что и на железной дороге есть приверженцы к революционному движению. Это хорошо, товарищи! Собрание считаю закрытым. Расходитесь по одному.
– Как расходитесь?! – Как бы возмутился тот же «детина» Пономарь. Ты мне растолкуй из за чего я сегодня остался без ужина? За просто так? – Но вмешался старшина Петро –
– Товарищи расходитесь – я завтра подойду к каждому и проведу дополнительную беседу … Всё расскажу как полагается ...
Собрание, как бы вздохнуло и все разошлись. Семён ещё что то хотел спросить, задержался на минуту, но воздержался, махнул рукой и вышел за остальными. Остался товарищ Серго и старшина Петро. Заговорил товарищ Серго.
– Петро, как ты мог допустить?! Так не годится вести революционную деятельность. Ты должен был всех предварительно обработать. И пригласить самых бедных – они самые надёжные … ведь именно им хочется всё отобрать и разделить ... Я же чувствовал, что все товарищи поддержали скорее Семёна, чем пьяницу Митьку. –
– Подробные инструкции вы мне не выдали, товарищ Серго. – Ладно будем думать и учиться …
– Вот, вот ...
На этом разошлись. Первое революционное собрание Петра, закончилось как первый блин – комом. Конечно в Новочеркасске были и другие более удачные революционные собрания. Но такие в 1916 году, как здесь показано, были в преимуществе.
В Новочеркасске, столице казацкого края, народ жил не богато, но и не бедно. Там жили в основном те у кого руки растут из правильных мест, и работают без лени. Поэтому, хоть и воздух Новочеркасска был пропитан грядущей революцией, но в каком - то искажённом гротесковом варианте. Новочеркассцы, имеющие кусок земли, а особенно жители казацкого роду, имеющие больше десяти гектаров, боялись, чтобы у них не отобрали, то что уже имеют, – кто имел меньше – надеялись на перераспределение и дополучение. Но никто не думал, что у них отнимут то, небольшое, что уже есть! Такая революция подавляющей массе населения была не нужна! Конечно были и бедняки, что в основном батрачили, и вдобавок пьянствовали. – Те надеялись, что им преподнесут на тарелочке с голубой каёмочкой, за просто так! За то, что они бедные. Вот на них во всех революционных начальников и была революционная ставка! На бедноту! – Главное – красиво врать!
В такой, коротко изложенной обстановке и жил Новочеркасск в 1916 году. Сильно не заморачивался, к сожалению.
А в семье казацкого полковника и помещика Дончака, было заметно некое движение. Не было уже той беспечной лени, где на грядущие годы не предвиделось никаких перемен. Лошади бегали быстрее, работники работали чётче … И те и другие были в каком то ожидании тревожной неизвестности. С тревогой говорили о войне, о царе, о голоде … и лезла в душу непрошеная, непонятная нервная дрожь.
Полковник Дончак был больше на службе, домой, в некоторые дни даже не появлялся. Узнавал о семье, о её настроении через вестового, даже редко говорил по телефону.
Хоть Новочеркасск и был городом зажиточных горожан, но революционная зараза лезла во все щели. Нужно было принимать меры. И полковник их принимал. Он боролся с этим, так называемом, новым духом времени. Боролся всем своим полком. Поэтому высшее начальство его полк не спешило посылать на западную мясорубку. Однако микробы революции проникали везде – просмотрел же он старшину Петра – любимого своего казака. К сожалению в полку такой Петро был не один. – Об этом дальше.
В субботу полковник приехал пораньше. Переоделся в гражданское, взял на руки обоих сыновей, которые выбежали с весёлым смехом ему навстречу, и после поцелуя Наши сказал, что он хочет обсудить одно очень важное семейное дело. Поэтому Наташа должна пригласить на обед и свою маму. Разговор будет без слуг.
Уже нам известная Аглая, сервировала стол, принесла все положенные блюда и полковник сказал –
– Вы свободны, с остальным мы справимся сами. –
Аглая, как всегда с откровенным декольте, делано улыбнулась и недовольная ушла.
– У нас какая то интрига, господин полковник, – с улыбкой спросила Наташа, встала со стула, подошла, поцеловала его в макушку и продолжила – надеюсь этой платы достаточно за полное разоблачение интриги, если нет я продолжу. –
– На данный момент вполне достаточно, моя дорогая, о дополнительных преференциях мы договоримся позже. –
В это время Наташина мама, Ольга, встала чтоб разлить по тарелкам ароматный перловый суп на грибном бульоне.
– Нет, нет! – запротестовал полковник – сегодня, мои дорогие, за обедом буду обслуживать я – и он отобрал у Ольги раздаточный черпак.
– Значит разговор будет серьёзный – сказала Ольга. – Даже какой то озноб прошёл по телу. – Даже мои внуки стали серьёзные и перестали шалить! – На самом деле мальчики пытались отобрать друг у друга ложки. При этом громко смеялись.
– Вначале пообедаем, потом я сообщу вам действительно важную новость. – Наташа спросила с тревогой –
– Неужели твой полк отправляют на войну?
– Нет, пока нет! – Мой полк здесь нужнее. – Обедаем. – Поели все молча, если не считать невинные шалости маленьких отпрысков.
– Дорогие мои женщины и маленькие мужчины … вы – полковник как осёкся, задумался, и через минуту спокойно продолжил. – настают времена … они может далёкие … а может близкие … в которые я не смогу гарантировать вашу безопасность. – Он опять остановился, закрыл глаза руками, потёр их, открыл глаза и сказал – через месяц, полтора – вы все отправляетесь во Францию … в город Арли. Там уже есть наш дом с маленьким винзаводом и обширные виноградники. Там уже есть наши люди и управляющие хозяйством … – После этого наступило минуты три гнетущей тишины. Первой оправилась Наташа и с тревожными нотками спросила –
– Это, мой дорогой, там где живёт твоя первая жена и ещё твои два сына? – Не рискуешь ли ты … или я ... Например –
– Нет не рискую ни я … и никто из вас … они уже об этом знают … и ждут вас с радостью …
– С радостью?! – Это как понимать?! – Меня и моих детей … с радостью?!
– Успокойся, дорогая, – это на самом деле так – там вы будете приняты как самые дорогие люди … А оно так и есть! – К большим братьям приедут маленькие братья с её красавицей мамой! Ближе чем вы у них никого нет! И ближе чем ты Наташа, у них тоже больше никого нет! – Вы приедете домой. Моя бывшая жена женщина совсем другого склада. Когда познакомитесь – поймёте. А впрочем вы можете и не встречаться, ваши дома далеко друг от друга … дело твоё Наташа ... Но … ехать прийдётся. Так лучше для вас и для меня. –
Ольга сидела молча, из глаз её катились слёзы …