Кружку закинув, двести да двести,
не просыхали страшные вести -
будто бы двести живых мужиков
вмиг по повестке явились во Псков.
Двести да двести - они не пьянели,
просто от холода громко синели,
били в припадке о стены бутылки,
спали, как йоги, потом на подстилке.
В Остров из Пскова, потом на границу,
дабы страною своею гордиться!
И - заграницу, которая наша.
Там где бухают - страна теперь Раша!
Носят они на себе автоматы
и говорят исключительно матом
русским, доступным для масс языком,
и умирают за это легко.
Пули и мины, снаряды их нежат,
рвут их на части, ласково режут.
Их собирают по полю в пакеты,
их соскребают с нашей планеты...
Может от злости, может из мести
грузом вернулись в страну свою двести...
Вмиг сокращая двести на двести,
Ходят за мною страшные вести.