ВЕНОК СОНЕТОВ

ВЕНОК СОНЕТОВ


1.

Любовь – от мира вечное начало.
Стара, как мир. Прозрачна, как слеза.
Её реснично-милые глаза…
Как многим в жизни их не доставало.

В веках воспета и перевоспета
Влюблёнными миллион миллионов раз.
Жива тогда, всегда, потом, сейчас,
Дыханием её полна планета

Земля и хоровод иных планет,
Куда её доходит дивный свет.
И всё на ней осознанно стоит,

А если неосознанно, тем лучше:
Тогда подъём и низверженье круче.
И Змей извечный путь её хранит.


2.

И Змей извечный путь её хранит,
И к ней ведут дороги изначально,
И весело, и нежно, и печально
Пленён был ею деспот и пиит.

Медовым златом дух её излит
И возжигает утренние зори
В темнице и в лазоревом просторе,
И, самовозгораясь, огнь горит,

И стынет голос, и трепещут груди,
Бег времени опережает миг,
И разум – света скорости достиг,

Животные становятся как люди,
Злой гений сам её не истребит
В непостижимых стадиях орбит.


3.

В непостижимых стадиях орбит
Распластаны немые параллели
Взаимообразующей аллеи,
Где всё ликует, стонет и томит.

И распластает ночь вослед за днём
В который век тела в изнеможенье.
Идут за поколеньем поколенья
За жертвенным, мятущимся огнём.

И никого – ни в мире, ни в неволе,
Ни в радости, ни в необъятном горе
Ей ни просить, ни слушать не пристало,

И нет суда, что будет ей указ
Ни в первый, ни в последний в мире раз,
И сколько ни люби – ей будет мало.


4.

И сколько ни люби – ей будет мало.
Она во всём убийственно права.
С небес её ниспосланы дела,
И нет у них ни края, ни начала,

Как нет его у света, у огня,
У тьмы, у океана, у пустыни.
От сотворенья мира и доныне
Познать большое можно лишь любя.

Затёрта боль нанесенных обид,
Старанье перечёркнуто забвеньем,
И новым, малым светопреставленьем

Отвергнут неоформившийся вид.
Забыт тот меч, что должен стать оралом.
Давно иных начал уже не стало.


5.

Давно иных начал уже не стало,
И позабыты многих имена,
Но торжествующим она дана,
Как прочное, надёжное лекало.

Подсвечен всепрощеньем её лик,
И самоутверждающийся разум
Ей самоутверждением обязан
И тем, что хоть во что-то он проник.

Но запредельна тайны глубина,
Что в глубине глубин всегда одна.
И бездна за причастием стоит,

Напоминая о счастливой доле
Тем, кто в душевной обитал неволе.
Забвением охвачен давний стыд.


6.

Забвением охвачен давний стыд,
А часто и отъявленным паденьем,
Безмерным во плоти греховожденьем,
Кармином прелесть перекрыв ланит.

Обтягивают новые рейтузы
Приметы лакированной эпохи
Искусственные, выспренные вздохи
Сопровождают многие не узы,

Замешанные на других дрожжах,
Неведомых мятущимся аккордам.
То псевдодань золотоносным ордам,

Что знающим внушает только страх.
Но дом любви для нас ещё стоит,
И Песню Песней вновь поёт пиит.


7.

И Песню Песней вновь поёт пиит,
И те же в небесах кружат монады
Любви и Рима, и самой Эллады,
И искренний пожар всегда горит.

Усиливая зелени ракит
Берёз, платанов и гигантских сосен,
Расцвечивая злат огнями осень,
Ночной зефир прохладою струит.

Плывёт кораблик в чистой вышине,
И истина ни в высях, ни на дне.
Желанье счастья всякому пристало.

Штампуется неведомый металл.
Себе всяк цепь из золота сковал,
Но призрака любви всё так же мало.


8.

Но призрака любви всё так же мало.
И стонут, пролетая, журавли,
Над разными широтами Земли,
Воздушное вздымая покрывало.

И не догонит ни за что волну
Волна другая на озёрной глади.
Отнюдь не всуе и не шутки ради
Влюблённые взирают на Луну.

Любовь – как Призрак: многие судачат,
Но мало кто рассматривал вблизи
Её необъяснимые стези,

Её неуловимые удачи.
В той чаше нам совсем не видно дна.
Тому кто знает, тайна тайн дана.


9.

Тому, кто знает, тайна тайн дана,
Семёрка с тройкой туз оберегают,
Огонь, он не горит – он полыхает,
И в час полночный, право, не до сна.

Вода объемлет мягко ступни ног
И до души нечаянно доходит.
И тень, обнявшись с тенью, тихо бродит,
Одолевая чувственный порог.

И как бы долго их ни разнимали,
Никто не утолит свои печали.
И снова в час полночный не до сна,

Когда в руке рука и взгляд во взгляде.
Святые же, внемлите, Бога ради!
Тысячелетья помнят имена.


10.

Тысячелетья помнят имена
Истлевших на пылающих угольях,
Пронзённых и оставшихся на кольях
Её оруженосцев, и она

Счастливых занесла в свои скрижали,
В папирусы, в тома библиотек,
В реестры половодий мощных рек,
Плеснула в Чашу Вещего Грааля.

И Песне Песней тихо подала,
И расам, поколеньям, и народам,
Знакомя с неизбежным их Исходом

В страну любви. Чудны её дела.
И память всех дыханием согрета
Ушедших в упоительную Лету,


11.

Ушедших в упоительную Лету,
С другими образуя общий ряд,
Где избранные только и стоят,
А званые готовятся к обету.

Бессмысленно кого-то разделять
По цвету глаз и силе убеждений:
Любовь таких не знает разделений
И нам не указала это знать.

Лучи с предгорий гальку серебрят,
И тени завороженно стоят
Над пропастью любви на волоске.

Ни травы, ни вода их не забудут,
И имена их тоже скоро будут
Исполнены на золотом песке.


12.

Исполнены на золотом песке,
На баррикадах и на пирамидах,
На крыльях неопознанных болидов,
На поперечной кедровой доске.

Тень с тенью перешли давно на «ты»,
И лампы от жары перекалились.
Затворы на дорогах растворились,
И пали непотребные щиты.

Соль проступила на бортах челна,
И в тишине не слышны вёсел всплески.
Движенья их осознанно не резки:

Другая данность им уже дана.
Соль растворилась медленно в реке
В необъяснимой страсти и тоске.


13.

В необъяснимой страсти и тоске
Срывает пена пену у прибоя,
Со временем и с рифмами не споря,
Ступая по заливу налегке.

Любви всем виден неусыпный град,
Живущий за обложкой постранично.
Он в каждом развороте необычный.
Влюблённые в ночи опять стоят.

Глядят друг другу в милые глаза,
И отвести тот взгляд никак нельзя.
Не призывая никого к ответу,

Они искрятся, молят и блестят,
Глаза, что так неслышно говорят.
Ведущие свой путь от света к свету.


14.

Ведущие свой путь от света к свету
И далее повсюду и везде –
В огне, на льдине, в ключевой воде.
Антоний. Клеопатра. Ганс и Грета.

И к радугам расцвеченным воздета
Всех феерверков значимость огня.
Во всех — в тебя, в него, в неё, в меня
Из искр ликует и летит ракета.

Всего достанет: славы, суеты,
Угодий, необузданных стремлений,
Упрёков, жалоб, зла, нравоучений,

Красноречиво-праздной немоты.
И лишь любви всегда не доставало.
Любовь – от мира вечное начало.


15.

Любовь – от мира вечное начало,
И Змей извечный путь её хранит
В непостижимых стадиях орбит,
И сколько ни люби – ей будет мало.

Давно иных начал уже не стало,
Забвением охвачен давний стыд,
И Песню Песней вновь поёт пиит,
Но призрака любви всё так же мало.

Тому, кто знает, тайна тайн дана.
Тысячелетья помнят имена,
Ушедших в поэтическую Лету.

Исполнены на золотом песке
В необъяснимой страсти и тоске
Ведущие свой путь от света к свету.


2010 г.