А рябина-то, загрустила

Я о чувствах так много знаю,
Хоть поэму сейчас пиши,
Как роскошная, озорная,
Зорька с месяцем согрешит.

Вот и я ничего не скрою,
Месяц, словно рогатый бес,
Наблюдал, что ночной порою,
Я нахально под юбку лез.

А потом раздевал, в кровати
Наслаждались мы до зари.
Посмотри, из ночных объятий,
Нынче вырвались снегири.

И сидят на рябине чинно,
Кукарекнул петух вдали.
Джентльмены они, мужчины,
В красных мантиях - короли.

- Может, хватит тебе томиться?
Говоришь ты, смотря в окно.
- Снегири, это божьи птицы...
- Ладно, птицы, мне всё равно.

- Да и я не холоп... Не знала?
Снова нежно тебя обнял.
Целовал и ласкал, дышала
И стонала, и вот меня

Страстью буйною возбудила,
Мир любви - тайный мир чудес!
А рябина-то, загрустила -
Снегири улетели в лес.