Небо лиловое выгнуло гибкую спину,
звонкие звёзды со шкуры стряхнуло небрежно,
ветер-проказник их в сонные травы закинул –
и зазвенели в лугах колокольчики нежно…
Ночь отступила и кошкой свернулась лениво
в темном овраге, в надёжной, уютной берлоге.
Спрячут берлогу от солнца могучие ивы –
ночь отдыхает, устала с дороги немного…
Спит...
И чуть слышно трепещут густые ресницы.
Хвост распушился, накрыл полземли и полнеба.
Может быть ей что-то очень хорошее снится?
Тихо вздыхает, тревожа осины и вербы...
Мягко крадётся туман – осторожною рысью,
трогает лапой прохладную чёрную воду.
Тают в тумане ажурные ворохи листьев,
и уплывают куда-то уснувшие лодки,
и растворяется в нём акварельное лето…
Я в полудрёме скольжу по невидимой глади.
Тихо…
Не слышно ни скрипа уключин, ни плеска…
Гладят меня по лицу камышовые пряди…
Пишут деревья на небе секретные знаки –
руны выводят старательно тушью бесцветной,
а на востоке уже разгорается факел –
знаки волшебные путь открывают рассвету.
Это пример текста, который обслуживает сам себя. Начинается с описания природных излишеств, а заканчивается этак мистически-таинственно. Красиво, витиевато, эпитеты на квадратный сантиметр просто зашкаливают. Но это и всё. Бесполезная безделушка из пыльного сундука.
Красивое, ритм очень в тему. Но концовка немного смазанная, как будто автор подустал к финалу расписывать красоты: ну ладно, пусть будет рассвет с какими-то волшебными знаками. Какими, о чём это? — да неважно, читатель сам додумает, красиво же)))...